НАШ ЦИТАТНИК: «Яркий и эргономичный облик новостроек достигается не отделочными и конструкторскими решениями, а комплексным средовым подходом к проектированию и трендом на локальную идентичность места. Создание такой среды – главная задача для девелоперов...» Андрей Дербин

19 марта, 10:20

Треть ежегодного ввода жилья — это наши проекты

1 июля 2018 в 22:25

Юбилейное интервью — не самый простой жанр. В «сироп» соскользнуть легко, но не хочется. А острые вопросы вроде бы не к месту. К счастью, в случае с Александром Ортом это противоречие снимается без проблем: запускать на пенсии успешный «стартап» — история по-любому нетривиальная.

Орт Александр Иванович
президент
ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»

Юбилейное интервью — не самый простой жанр. В «сироп» соскользнуть легко, но не хочется. А острые вопросы вроде бы не к месту. К счастью, в случае с Александром Ортом это противоречие снимается без проблем: запускать на пенсии успешный «стартап» — история по-любому нетривиальная.

– У вас была вполне успешная чиновничья карьера. Продвигались по службе, занимали важные должности… А в 2012-м вдруг ушли «в никуда» и основали собственную фирму. Почему так получилось?

– В вашем вопросе важнее не «почему», а «получилось»! Это рынок, выживает сильнейший. Мы выжили, заняли неплохую нишу, это главное.
В 2012 году я был совершенно не готов к таким поворотам. И думать не думал о создании какого-то запасного аэродрома. Я возглавлял Службу госстройнадзора, мне оставался год до заслуженного отдыха… Но в Смольный пришла новая команда, началась ротация кабинета. В течение трёх дней пришлось уходить! Игорь Метельский, он тогда ещё был вице-губернатором, сказал: «Надо за день подготовить и передать дела». Он даже фамилию нового руководителя службы (Кулакова. — «НП») не знал. Так вот всё и произошло, экспромтом. Может, и к лучшему. Пришлось перестроить планы. У меня было 120 дней неиспользованного отпуска, я решил их потратить с пользой, путешествовал. Потом вернулся к действительности и стал думать, как быть.
Обычный ритм — в полседьмого вставать на работу. Как перебороть эту привычку? Или полностью перестроить всю жизнь, или вернуться к привычной форме. Неделю посидел дома. На завтрак жена, на обед жена, на ужин тоже… Думаю, надо что-то менять.
Поехал к Александру Ивановичу Вахмистрову, посоветоваться. Он говорит: «Мы с тобой несколько лет назад создавали Службу государственного надзора и экспертизы… А сейчас новый тренд: появляются негосударственные, частные организации в этой же сфере». Вот, думаю, то, что нужно!
Я зарегистрировал компанию «Негосударственный надзор и экспертиза», кажется, одиннадцатым: в городе уже работали десять негосударственных экспертных организаций. В действовавшей на тот момент «дорожной карте» предполагался и негосударственный надзор, так что мы и надзор включили в название.

– Чтобы негосударственный надзор был эффективным, в стране должен работать институт репутаций, сильная судебная система

– Судебная система важна и для государственного надзора. Сегодня даже те положения, которые есть, не позволяют оперативно и качественно принимать меры. Год проходит от подачи заявления до принятия мер к нарушителю. Они уже объект успели достроить! А я всё сужусь за нарушения, которые они допустили на стадии фундамента.
Должен быть специализированный суд, и чтобы решения принимались оперативно, в течение трёх дней.

– Но всё равно возможны сюрпризы… Допустим, приходит крупная строительная фирма, проходит у вас экспертизу, получает все разрешения… А потом активисты подают иски, ссылаются на ЮНЕСКО — и всё, проект остановлен! Как предупредить эти риски? Может ли их учесть экспертиза?

– Я отношу такие ситуации на счёт слабости нашего регионального правительства. С Валентиной Ивановной такие вещи происходили редко. Чтобы выдали согласования, а потом велели всё вернуть обратно — случалось, но это было исключение, а не правило.

– Какую роль играют ваши связи и ваш опыт в вашей сегодняшней работе на рынке услуг строителям? Или приходится учиться заново?

– Когда мы только создавали фирму, опыт и связи, конечно, помогли. Рынок был фактически поделен. Крупные компании сделали выбор, с кем им комфортнее работать. И нам пришлось доказывать, что мы лучше. Договаривались о встречах, выступали в роли просителей. Важен был первый шаг: давайте попробуем на каком-то одном объекте! С Михаилом Возияновым мы долго обсуждали, но всё же нашли взаимопонимание. Начали с малого, а в итоге выдавали заключения примерно на 10 млн кв.м жилья от концерна ЮИТ.
До 50 лет ты работаешь на авторитет, после 50 он работает на себя. Это одна из составляющих общего успеха компании. И коллектив понимает: кто бы ни приходил в офис — скорее всего, мы когда-то уже встречались…

– Сколько генеральных директоров в строительном комплексе вы знаете лично?

– Если взять все организации, то пока находился в гуще событий — от 100 до 200, наверное. Сейчас приходишь на общие мероприятия — много молодёжи, новые лица. Патриархи реже встречаются: Александр Гутман, Лев Каплан, Владимир Гольман. Но и с молодыми постепенно знакомимся, с кем-то на рыбалку вместе ездим…
Аура «представителя власти» тускнеет и затухает довольно быстро. Всё остальное очень прозрачно. У нас сейчас очередь из подрядчиков, заказчиков: подскажите, что надо, как надо сделать. Наша задача — помочь заказчику решить проблемы. А не просто указать: так нельзя, это не по закону.

– Если бы ещё законы не противоречили друг другу…

– Мы качество нормативной базы не обсуждаем: её можно критиковать, не соглашаться, менять. Но пока есть — надо соблюдать.

– Как вы оцениваете долю рынка, которая приходится на частную экспертизу?

– Пока не было негосударственной экспертизы (НГЭ), Служба госстройнадзора выдавала в год около 1500 экспертных заключений. Это все ОКСы, вся адресно-инвестиционная программа. С появлением НГЭ объём работы у госэкспертизы сократился в разы. Уже в 2012-2013 годах негосударственные экспертные организации выдавали больше половины заключений по строительству капитальных объектов.
Затем объёмы строительства увеличились, число разрешений выросло до 2000 и более, участников процесса стало больше. И все участники рынка определились. Кто-то давно знает руководителя, кто-то по территориальному признаку — офис недалеко. Каждый занимает свою нишу. Но есть дифференциация по качеству, подходу, исполнению… Мы ввели экспертное сопровождение: помогаем решить сложные задачи в рамках законодательства. Когда проектировщик начинает проектировать — он, как правило, не знает, надо ли будет в проектные решения закладывать СТУ (специальные технические условия — по противопожарной безопасности, по требованиям МЧС и т. д.). Когда этот момент появляется на финишной стадии — значит, существенную часть проекта придётся переделывать. Такие ошибки мы помогаем предупредить. 60–70% проекта проходим вместе. И гарантируем, что нерешаемых проблем на финишной стадии не будет. Раньше в госконторах было запрещено общение эксперта с заказчиком. Есть окошко — отдайте документы, в другом окошке получите ответ. Сейчас они тоже постепенно переходят к сопровождению.

– Какую долю рынка экспертных услуг занимает ваша компания?

– Здесь надо делать поправку: одни реально работают, другие создают видимость. Сейчас в регионе насчитывается 36–38 действующих организаций, реально работающих — десятка два. Из них 10–15 обеспечивают нужное качество, в соответствии с требованиями. По отзывам, по любым критериям — мы в первой тройке или пятёрке. Заказчики говорят: «С вами тяжело, вы всю душу вынете, но после вас проблем нигде уже не будет».
Если смотреть по натуральным показателям: почти все жилищные проекты, все 3,5 млн кв.м — это негосударственная экспертиза. (За счёт бюджета город не строит ничего, только покупает квартиры.) Треть от ежегодного объёма ввода — это наши проекты. А по географии у нас вся Россия. Много внешних заказов: Сахалин, Мурманск, Калининград, Краснодарский край. Даже Москва и Московская область, хотя в этих регионах своих экспертов хватает, конкуренция острая.

– Новый куратор отрасли Виталий Мутко заявляет, что рынок избыточно зарегулирован, что правила и нормы слишком жёсткие. Это действительно так — если сравнивать с Европой, с Китаем?

– Я изучал канадский и турецкий опыт, знаю ситуацию в Сингапуре, США… Турецкий подход нам ближе и по смыслу, и по менталитету.
Законодательство везде разное. В Германии, например, подход сильно различается по землям. Последние два-три года модная тема — сокращение административных барьеров. Для нашей страны задача — попасть в двадцатку по срокам выдачи разрешений на строительство и по числу процедур. (Сейчас мы в четвёртом десятке.)
Советская система имела много недостатков. Но она работала: было единое законодательство, внятные СНиПы и ГОСТы, обязательные к применению.
Многие проблемы строительного комплекса начались, когда применение правил и стандартов стало добровольным. Проектировщик не знает, как проектировать, надзорные органы не понимают, как надзирать. Я в спорных случаях говорю: «Ребята, сопромат никто не отменял». Это святое. Можете спорить о допусках: куда вы попадёте в этом диапазоне — к минимальной границе или с запасом. В советское время строили с двойным, тройным запасом. Сейчас запас ресурса — это дополнительная стоимость.
Зарегулированность отчасти есть. И противоречия законов друг другу, и ведомственные нормы…

– Почему Китай без объявления нацпроекта строит 1 кв.м в год на человека. Почему они могут, а мы нет?

– Я побывал на некоторых стройках Китая: леса из бамбука, верёвочками связанные. Рабочие, как обезьянки, бегают…
25-этажный дом ставят за месяц! Но напрямую сравнивать не стоит. Они не заморачиваются с экологией, с геологией. К речкам у них страшно подходить, дышать тоже непросто. Но, конечно, сама процедура выхода на площадку у них гораздо проще. Это надо признать.

– Как будет организовано саморегулирование в экспертизе? Последний год было много споров…

– Законопроект о саморегулировании в сфере негосударственной экспертизы прошёл первое чтение. Есть, конечно, разногласия. У экспертизы будут собственные СРО, сейчас идёт спор вокруг минимальной численности: 25 организаций, или 50, или 100… Например, на Северо-Западе — около 40 участников рынка. Если установят минимум в 50 компаний, даже в федеральном округе столько не набрать.
В России насчитывается примерно 800 экспертных организаций. Я в своё время предлагал создавать СРО по округам… С другой стороны, если будет 25 членов — сложно будет содержать на членские взносы управленцев и бухгалтерию. Эксперты зарабатывают меньше, чем проектировщики…

– Вторая важная тема — электронный документооборот.

– Для ведущих компаний этот вопрос фактически решён. Мы попали в десятку фирм, на которых отрабатывался новый порядок. И все замечания и предложения направили в Госэкспертизу. Они перенесли срок перехода на электронный документооборот на 1 июля. Еще не все заказчики готовы подавать документы в электронном виде. Проводим совместные совещания. Вносим поправки.

– Для вас работа в рынке — это уже привычная колея? Будут ли новые цели?

– Первые три года была именно колея. А сейчас, чувствую, тесновато стало. Зарегистрировали несколько компаний, чтобы иметь возможность оказывать услуги по всей строительной цепочке. Теперь можем и проектировать, и даже строить. Цель и девиз: от проекта — до объекта…

Досье NSP:
Александр Иванович Орт родился 4 июля 1948 года на Украине.

Окончил Северо-Западный политехнический институт. Работал на механическом заводе Главленинградстроя, затем в тресте «Ленгазтеплострой».
С 1980-го по 1987 год — главный инженер, а затем и руководитель УНР-303 треста «Спецстрой Главленинградинжстрой».
В 1987 году назначен начальником УКС Ленгорисполкома.
В ноябре 1996-го стал заместителем председателя городского Комитета по строительству.
В январе 2002 года переведен на работу в КГА начальником Управления ГАСН.
С ноября 2004-го — начальник Службы госстройнадзора и экспертизы СПб.
1 июня 2012 года ушёл в отставку.
С июля 2012 года — генеральный директор  ООО «Негосударственный надзор и экспертиза».
В 2015 году создал Группу компаний «ННЭ» и был избран её президентом.

Заслуженный строитель России, почётный академик РАН, член-корреспондент международной академии инвестиций и экономики строительства, международный эксперт-строитель, кавалер Ордена Почёта, награждён почётным знаком «Строитель Санкт-Петербурга».