Уроки Старопарголовского массива

Решение комиссии по внесению поправок в ПЗЗ пока не стало законом; но, вероятно, это произойдет в июне.

У застройщика, компании «Строительный трест», остается шанс получить разрешение на строительство до этой условной даты. (На днях компания доказала в суде, что отказ Госстройнадзора выдавать разрешительные документы – незаконен.) Не получится – что ж, будут строить, сколько разрешено, и минимизировать убытки. (Подробнее см. материал «Себестоимость протеста».)

Напомним: в спорном квартале – два относительно новых многоэтажных дома, 13 домиков послевоенной постройки (восемь под снос, пять остались) и кирпичная «хрущевка». Все вместе обитатели называют «Городок». 

В этой скандальной истории за кадром осталась судьба тех, кто сейчас живет по соседству с расселенными и назначенными под снос домами. В таких же коттеджах, но не попавших в пятно застройки. Их голос не слышен. Коллеги из СМИ автоматически зачислили их в «группу протеста». Депутат Борис Вишневский, один из организаторов протестных акций, вообще удивился: «А разве там кто-то еще живет?»

Живут. Более 400 человек, собственники и по социальному найму. Просто их голос не слышен.

Мы встретились с этими людьми. Приводим запись одной из бесед, с небольшими сокращениями.

Галина Р.

- Я живу здесь с 1980 года. У нас трехкомнатная, в «немецком» домике, 67 кв.м. У меня здесь родились оба сына. Получили сначала две комнаты, потом соседи уехали, присоединили еще одну. Ремонт был, но давным-давно. В доме 18 квартир. У меня муниципальная, есть и частные.

Из наших маленьких домов мало кто выступал против застройки. Есть активисты, но немного. Я знаю здесь если не всех, то очень многих. Я работаю воспитателем в этом детском саду, который здесь же и расположен. Почти все дети у меня воспитывались. Против застройки выступали в основном жители новых домов.

Один построили в 2000-м, другой немного раньше. Я не знаю, почему они развели здесь такую бурную деятельность. Когда эти новые дома здесь строили, жители городка против не выступали. Хотя тоже могли бы сказать: зачем нам здесь стройка, нам вид на парк закроют – ни разу, никто ничего.

Ко мне подходили с письмами против стройки, а я говорю: вот когда эти два дома строились – почему вы не бегали с письмами?

В «немецких» домах есть еще коммуналки. Капремонта не было и не будет; думаю, жители оставшихся домов не согласятся – это ж нужно вложить огромные средства, овчинка выделки не стоит. Когда читаю: «Ой, караул, сносят наши маленькие уютненькие коттеджики!», я спрашиваю: вы в них хоть были? Хотя бы в гостях?

Там деревянные полы, деревянные лестницы, мы приехали – у нас бегали крысы. Стены же засыпные. Какой там уют.

Так что депутат Борис Вишневский тоже лукавит. В чем-то прав, а в чем-то нет. Иногда хочется бросить пультом в телевизор. Не знаешь на 100% - не говори.

Соседи же открытым текстом говорят: «Нам закроют панораму на парк!» Ну, давайте поменяемся с вами квартирами. Это унижение: кто не может себе позволить квартиру с панорамными окнами – пусть так всегда и живет, с насыпными стенами? У меня семья – восемь человек в «трешке». Мы с мужем, два сына, две невестки и трое внуков. Все работаем. Невестки дня дома не просидели: как из декрета – так на работу. Младший снимает жилье. И на очередь мы не встали – был лишний метр… Сейчас уже вроде имеем право, но как-то не ставят, не знаю, почему.

Я, конечно, рада за тех, кто переехал, за тех, кто остался с видом на парк. А за себя обидно.

Если бы нам предложили вариант с расселением…

Акции, шествия с венками – это все было организовано. Сын Кирилла С., одного из организаторов, ходит в мою группу. Они переехали только в прошлом году.

У меня есть не то чтобы обида… Когда была эта акция с черными шариками – панихида по домам, которые сносят: видно же, один или двое заводят, остальные так, присоединяются. С венками – это же кощунство, для меня это была последняя капля.

Плакаты эти: «Мы не хотим жить в гетто!» Как я пятилетнему ребенку объясню, что такое гетто?

Максим С. – мальчишка замечательный. Но уже топает ножкой: «Нет-нет-нет, здесь новых домов не будет!» Это он за взрослыми повторяет. Экскаватор работает, я говорю: да, новый дом построят, ведь хорошо? Сделают новые площадки, у тебя будет много друзей. Он: нет, новый дом мне окно закроет, а у меня там картошка растет.

Нельзя использовать детей. Они же все впитывают.