Театр без премьер

То есть Мейерхольда ещё восстановим по воспоминаниям и снимкам – и стоп. Шаг вправо, шаг влево – посягательство на наше всё. Никакого тебе Вампилова, не говоря про «Квартет И»!

Много будет публики?

Вот примерно такую позицию занимают наиболее радикальные из наших градозащитников. Превращение исторического Петербурга в пыльный театр без зрителей.

И это обидно, потому что, если доводить охранительный (в основе – понятный и правильный) пафос до абсурда – он теряет смысл.

Надо обозначить личные реперные точки. У «Англетера» – был, в митингах у дома Дельвига – участвовал; Вишневский (признан иноагентом в РФ) и Ковалёв мне симпатичнее прочих обитателей Мариинского. «Кукурузину» на Охте считаю гадостью, но «Лахта-центр» – вполне приемлемым решением. Примерно так.

Недавно по скайпу участвовал в теледискуссии о судьбе памятников. Формальный повод – указ от 22 июля 1836 года «О неразломке зданий времён Петра Великого». Николай I запретил без его ведома разбирать дома петровской эпохи.

Собственно, логично было бы так дальше и идти. Дистанция – около 100 лет. Пунктиром: Александр II добавляет в запретный перечень дома, возведённые при Анне Иоанновне, Александр III захватывает елизаветинский период, Николай II печётся о сохранности наследия Екатерины Великой… А ближе к нам – первый секретарь обкома Георгий Романов вопреки идее порушить всё «до основанья» велит не трогать (без личной визы) построенное при Николае I, замыкая имперский круг.

Но не получилось. Цари, графья и князья строили и перестраивали как им нравилось, за редким исключением. Охрану памятников придумали «мирискусники» в 1907 году, создав общество «Старый Петербург».

А можно двинуть в другую сторону. И представить (мысленно) двух «убогих чухонцев» у костерка на берегу залива. Шведский протекторат; «Калевала» ещё не написана, Пётр воюет в Москве со стрельцами. И Тойво под копчёного лосося толкует Юкки о ценности небесной линии, о том, что неприемлемо рассекать её вертикалью, тем более – громадиной в 200 альн (около 120 метров – высота Петропавловки). И как важны пространственные разрывы в ландшафте, где от скалы до скалы ничего не растёт. «Не выше сосен, Юкки!».

Сочувствуете? Способны понять и принять эту точку зрения, в которой Петербургу нет места?

Кстати, насчёт пространственных разрывов – это я не придумал. Это, на взгляд сотрудников ИКОМОС, одна из универсальных ценностей, подлежащих охране при застройке защитной зоны Пулковской обсерватории. В докладе ИКОМОС вообще много интересного: там есть, например, «потенциальная буферная зона»…

Ещё раз обозначим крайности.

Пункт А. Венеция, накрытая стеклянным колпаком. Трогать нельзя, меняют только сваи. Население – 261 000 человек, из них 150 000 – в пригородах. И 30 млн туристов. Это уже не столько город, сколько аттракцион. Пункт Б. Долина Рейна между Рюдесхаймом и Кобленцем. Объект Всемирного наследия, панорама, мосты через речку строить нельзя. «Самолёты из панорамы тоже убрать?» – хмуро поинтересовались немцы и решили, что мост нужен. Эксперты ЮНЕСКО пригрозили исключить из списков наследия – не возымело действия. Пококетничали, посовещались, решили – а пусть будет! («Не оказывает критического воздействия»). А вот Дрезден исключили. За то же самое – за мост через Эльбу. Но жители на референдуме постановили, что Дрезден и так все знают, а дороги без пробок важнее титула. Что с них взять – немцы…

Принципы против здравого смысла?

Очень непростая проблема, не имеющая линейных решений. В полемике вокруг обсерватории и «Планетограда» выплеснулся, похоже, давно накопленный по разным поводам потенциал. Застройщиков обозвали «фашистами» и «колонизаторами», поплакали над российской наукой (тут тоже девелоперы виноваты?), а под занавес дискуссии «Новая газета» торжественно предъявила сообщение о том, что англичане возрождают Гринвичскую обсерваторию. И даже будут вести наблюдения. Потому что за 60 лет, прошедших после закрытия, воздух над Лондоном стал заметно чище… С подтекстом: вон, мол, даже бездушные капиталисты прониклись, а вы…

Ну да. Картина маслом: представьте, что 60 лет назад, в 1958 году, почтенные академики в конфедератках потребовали бы от лондонцев не топить углём, не пользоваться каминами и личными авто – ради чистоты атмосферы и корректности наблюдений.

Согласия в этой теме не будет. Но о каких-то важных вещах договориться можно.

Первое. Число памятников обратно пропорционально их значимости. Если их миллион – значит, ни одного. То, что у нас самая большая охраняемая застроенная территория (36 000 га) – это проблема, а не привилегия! Второе. Нужна иерархия. Если мы сберегаем силуэт – начинку-то можно поменять? Третье. Не стоит совершать необратимые поступки. (Снос – необратим). Четвёртое. История без экономики мертва. У государства на культуру денег нет, а застройщики обижаются на «фашистов» и в памятники не идут.

Сегодняшняя позиция градозащиты ведёт как раз к необратимым последствиям: снесли или само упало – результат один. Правда, внукам можно будет предъявить если не сохранный город, так чистые руки, нетронутые принципы…