Работа над концепцией в России — это всегда демпинг

Российское общество не отличается открытостью к западным идеям, особенно в области архитектуры. Однако некоторым экспатам удается закрепиться на российском рынке. О том, как это сделать, рассуждает Саша Лукич, управляющий партнер проектного бюро Portner Architects.

Наше бюро работает здесь 11 лет, и я сам 16 лет занимаюсь архитектурой в вашей стране. Мы успели спроектировать около 2 млн кв.м. Талантливых архитекторов, способных создать красивый фасад, в России много. К нам заказчики обращаются за особыми компетенциями: за хорошим функционалом и продуманной технологией — в надежде, что это обеспечит дополнительную капитализацию и эффективную окупаемость проекта. Нас приглашают на проекты, где нужна архитектура с европейским акцентом.
Югославская школа строительства и проектирования известна экономичными решениями. Она создана под влиянием немецкой школы, но более гибкая.
Как нам удалось найти и сохранить свое место на российском рынке? Мы охотно занимаемся оптимизацией готовых проектов, неплохо разбираемся в технологиях, по которым работает торговая недвижимость, и смогли предложить свою разработку для жилого сегмента под брендом «Эргом2етрика».
Проекты частных загородных домов составляют не больше 5% нашего портфеля. Они делаются для души, упражнения творческих навыков и для отдыха между крупными проектами. Надо сказать, в загородном сегменте иностранное проектное бюро чувствует себя так же комфортно, как и российское. На крупных объектах мы сильнее чувствуем разницу.

Продержаться до шампанского

Российскому заказчику важна стоимость проектирования. И наши российские коллеги нередко соглашаются работать за крайне низкую цену. Иностранные компании этого себе позволить не могут. Московским и петербургским архитекторам также сложно бывает конкурировать по цене с проектными институтами из регионов. Если проектировщик выбран только по критерию цены, вся его задача — уложиться в бюджет. Он перезаложится на 50% в бетоне, пройдет экспертизу, здание не рухнет, остальное — проблемы заказчика. Чтобы объект получился и функциональным, и красивым, и максимально экономичным, надо сделать и сравнить несколько вариантов, но это время, деньги и компетенции.
Иностранные архитекторы, берясь за крупные объекты, нередко не знают российских нормативов. И когда их проекты передают местным бюро, их перерабатывают и в 99% случаев теряют идеи.
Наша стратегия была другой. Мы генпроектная организация, у нас свои конструкторское и инженерное подразделения. Мы иностранцы, но мы сидели в Москве и все разрабатывали сами. Сами проходили госэкспертизу и так набрали необходимый опыт и компетенции. Это трудоемкий подход, но благодаря ему идею удается довести до реализации, до открытия шампанского.

Эстетика — не аргумент

Я бы не назвал российское общество особенно консервативным по отношению к архитектуре. Разница в том, что в Европе архитектор занимает немного другое место. Без его ведома в проекте ничего не меняется. Хорошие идеи воплощаются в первозданном виде. В России девелоперы и строители сразу начинают менять материалы. Причем сотрудники компаний заказчика нередко думают не о проекте, а о собственных интересах.
На мой взгляд, собственники бизнеса гораздо восприимчивее к новым идеям, чем их топ-менеджеры. Топам иногда проще работать по привычным схемам с привычными партнерами, они меньше заинтересованы в новинках, даже когда те опережают рынок на пять — семь лет.
Очень трудно убедить кого-то в преимуществах проекта, основываясь только на его эстетической ценности. Но если четко показать, сколько девелопер выиграет в прибыли, ликвидности, сроках, то все возможно.
Преимущество России — если заказчик принимает идею, она довольно быстро реализуется. В некоторых европейских странах проектирование и согласования могут продолжаться пять — семь лет. Российский заказчик удивляется, почему у нас эскизный проект занимает два-три месяца. Ему кажется, что это много. Но в Европе на него уходит полгода. Кроме того, там тебя не воспринимают как серьезного архитектора, если тебе меньше 50. Россия дает шанс, и мы бы не работали здесь, если бы не видели потенциала этого рынка.

Бесправное проектирование

К сожалению, российские архитекторы пассивной позицией позволили понизить свой профессиональный статус, поэтому заказчики нередко пытаются шантажом отжать у них исключительные авторские права, покупают идею за копейки, а потом отдают в разработку недорогим (и соответственно, менее профессиональным) разработчикам. Именно по этой причине европейские архитекторы, попробовав один раз, отказываются от повторного участия в российских конкурсах. В подготовку к ним приходится вкладывать немало собственных денег, вознаграждение за участие в конкурсе составляет от четверти до трети от себестоимости, а предложенную вами идею отдают другим.
В других странах, выиграв конкурс, ты получаешь все дальнейшее проектирование, причем его стоимость (в зависимости от размера проекта) составляет 6–8% от стоимости СМР. В России эта сумма бывает в пять-шесть раз меньше. В Москве появляются интересные объекты как среди новых построек, так и в сегменте редевелопмента. Их хочется показать коллегам, когда они приезжают в Россию. Но они возникают не в результате конкурсов, а как следствие прямых заказов.
Там, где нет уважения к авторским правам, содержать талантливого архитектора, который знает себе цену, становится нерентабельно. Возникает бизнес-модель, в которой проще нанять много дешевых молодых сотрудников, не браться за концепции, а заниматься стадиями П, РД. Потому что работа над концепцией в России — это всегда демпинг.
Эта тенденция усилилась с началом кризиса и через десять лет приведет архитектурное сообщество в тупик. Из проектных компаний уйдут в службу заказчика хорошие специалисты, возникнут неразрешимые финансовые трудности, архитектурный рынок может быть просто уничтожен. И тогда заказчикам придется обращаться к иностранным архитекторам и заказывать проекты совсем за другие деньги.

Хорошо забытое новое

Есть тенденции, которые меня радуют. Например, в Москве появилось много молодых качественных архитектурных студий, и они получают доступ к строительству в городе. Еще пять лет назад «аутсайдеры» могли работать только в сегменте интерьеров или на загородном рынке. В городе рынок был монополизирован и поделен между несколькими крупными проектными компаниями. Сейчас происходит явная демонополизация.
В девелопменте появляются игроки, которые начинают понимать важность архитектуры. Рынок задает новую планку качества для жилых комплексов, бизнес-центров. Это очень хорошо.
Девелоперы задумались о пространстве между зданиями, о среде обитания. Благоустройство перестало сводиться к паре фонарей и скамеек. С кризисом жилье продается не так быстро, довольно много нереализованных квартир остается после ввода в эксплуатацию. Есть время позаботиться о благоустройстве. К тому же люди приезжают посмотреть жилье в реале и хотят видеть общественные пространства, социальные объекты, инфраструктуру.
Все, что сейчас преподносится как новинка: торговля и услуги шаговой доступности на первых этажах вместо небольших ТЦ, водные объекты, аллеи и нестандартные детские площадки, — грамотные архитекторы закладывали в проекты и раньше. Вопрос, насколько девелопер готов был это материализовать. У нас хорошие заказчики. Благодаря им мы на каждом проекте пытаемся изобрести велосипед заново, экспериментируем.