В области всерьез взялись за памятники. А у вас есть любимые места на Северо-Западе, которые не стыдно показать иностранцам?

А у вас есть любимые (неочевидные) места на Северо-Западе, которые не стыдно показать иностранным гостям или заезжим москвичам? Умеем ли мы продвигать и «подавать» наши древности? Какие места, на ваш взгляд, особенно нуждаются в заботе и инвестициях?

Елена Валуева,
директор по маркетингу Mirland Development Corporation:
– Я очень рада, что Выборг получит деньги на реставрацию. Там действительно много старых кварталов в удручающем состоянии. В этот список можно было бы еще внести Кронштадт. Грустно смотреть, как ветшают красивые фасады зданий. А вот «подавать» наши древности нам надо бы поучиться, так как помимо общеизвестных памятников существует очень много интереснейших мест, которым важна информационная поддержка.

Николай Вечер,
вице-президент GVA Sawyer:
– Если ограничить Северо-Запад границами Ленобласти, то особо любимых и памятных для меня мест три: Вырица, где я провел все детство и где сейчас у меня дача; Ропша, где летом в детстве я часто гостил у деда; и Рождествено, где на высоком косогоре у слияния двух рек стоит летний дом семьи Набоковых. Если говорить о Вырице, то с ней сейчас все в порядке: это очень популярное дачное место, известное не только рекой Оредеж, но и тем, что здесь жил и похоронен очень почитаемый новомученик преподобный св. Серафим Вырицкий. С Рождествено тоже все более-менее в порядке: дом отреставрирован, и поток туристов туда идет и едет постоянно. А вот с Ропшей все неладно: Ропшинский дворец развалился в ожидании инвесторов и реставраторов, парк одичал, пруды уснули и заросли травой. Очень жаль, ведь в Ропшинском дворце произошло одно из самых драматических событий нашей истории — убийство императора Петра III. Невероятно красивый парк и цепочка тихих прудов пришли в упадок, а так и нет никаких следов инвесторов и даже интереса к этому уголку. А ведь это очень близко от города — километров 25.

Роман Евстратов,
партнер Rusland SP:
– Концентрация туристических объектов в Петербурге и ближайших пригородах такова, что стандартные туры не позволяют охватить даже основные из них. Источник спроса на «новые» достопримечательности — это туристы, приезжающие в Северную столицу не в первый раз. Среди россиян таких много. А вот иностранцы, как показывают опросы, после обязательной программы не особенно спешат вернуться.

Вот мой личный рейтинг объектов, за которые особенно обидно. Во-первых, центр Выборга. Если привести его в порядок, не обязательно даже ездить в Европу, чтобы насладиться уникальной атмосферой небольших старинных городов. Это не для иностранных туристов. Это нам самим нужно. Во-вторых, Ропшинский дворец. Это же Растрелли! А Растрелли — это наше все в архитектуре. В-третьих, форты Кронштадта. Мало где в мире можно увидеть подобный комплекс морских фортификационных сооружений. Кроме того, в области десятки, если не сотни разрушенных церквей. Эти развалины часто очень живописны, и по таким местам можно неделями путешествовать.

Рафаэль Даянов,
руководитель архитектурно-реставрационной мастерской «Литейная часть-91»:
– В Ленинградской области с памятниками просто катастрофическая ситуация. Они умирают на глазах, контроля за их состоянием нет. В местах боев за Ленинград строятся коттеджи и вырастают садоводства… Когда приступаешь к разработке реставрационного проекта, обнаруживаешь, что у памятника не оформлен землеотвод, нет инженерных коммуникаций. К сожалению, это общая картина. Смотреть на нее больно: мы строим новые города и откровенно топчем свою историю.

Надежда Калашникова,
директор по развитию компании «Л1»:
– Совсем недавно открыла для себя Усть-Ижору, место битвы Александра Невского со шведами. И хотя сейчас модно говорить, что не было никакой Невской битвы, место это, безусловно, историческое. И очень красивое. Недаром именно здесь сподвижник Петра Первого Александр Меншиков построил себе усадьбу, увидеть которую сейчас уже невозможно. На информационном щите на ее месте сухая надпись: «Утрачена, занята частной застройкой». На мой взгляд, главное, чем мы или Общественный совет по культурному наследию должны озаботиться, — чтобы было что охранять. По всей области огромное количество разрушающихся или уже разрушенных и приватизированных усадеб, необходимо сохранить хотя бы то, что еще осталось.

Нужна серьезная инвентаризация, но не для того, чтобы тщательно охранять имеющиеся руины до полного их разрушения, а чтобы привлечь частные лица для реставрации на понятных, гарантированных государством и хоть сколько-нибудь выгодных для инвесторов условиях.

Александр Орт,
президент Группы компаний «ННЭ», заслуженный строитель России:
– Я сам живу в Ленобласти, в одном из примечательных исторических мест — в Ропше. Готов приглашать туда и иностранцев, и друзей. Только очень бы хотелось, чтоб нашелся заинтересованный человек, готовый позаботиться и возродить дворец Романовых из руин. Это одна из жемчужин архитектуры Петербурга и пригородов, которая осталась в забытьи.

Очень жалко крепость в Копорье, руины усадьбы и парк декабриста Н. Н. Оржицкого в Оржицах. К сожалению, в области еще много запущенных и разрушающихся памятников. Надеюсь, что благое дело не завязнет в самом начале.

Дмитрий Панов,
генеральный директор ГК «Доверие»:
– У нас на Северо-Западе уйма очевидных и не очень памятников, и, видимо, еще и поэтому многие из них находятся в плачевном состоянии. В умении продвигать эти богатства нам явно стоит позаимствовать иностранный опыт. Вспомнить хотя бы, как французы раскрутили свой форт Боярд, который является лишь аналогом нашего форта Император Александр I. А если бы европейцы обладали всей инфраструктурой Кронштадтской крепости? Уверен, там бы мечтал побывать весь мир.

Вообще Кронштадт при должном внимании имеет все основания, чтобы стать центром притяжения туристов. Лично мне импонирует концепция создания военно-морского музея на дне Петровского дока — это идеальный пример того, когда интересная, но заброшенная локация может качественно преобразиться.

Марк Окунь,
генеральный директор компании «Отделстрой»:
– Мне нравится Гатчина. Дворец, замок, конечно, без окраин и лачуг. Там есть знаковые места, которые всем известны. Но город удален от основных туристических маршрутов — это не всем известные Петродворец, Пушкин и т. д.

Это если брать архитектурные памятники. Но у нас есть красивые памятники природы. Я участвую в соревнованиях внедорожников, так вот вокруг Ладоги множество красивых мест, заповедников, лесных рек и много чего еще. Если мы говорим об иностранных туристах, то туда, конечно, не добраться без специально подготовленных машин.
Мы вообще ничего не умеем продавать. Это и Питера касается. Много туристов приезжает не благодаря, а вопреки.

Просто здесь стало дешевле, а город известен в мире. И правильно «подавать» не умеем. Во многих странах, где я бывал, в городах и смотреть-то особо нечего, но вокруг небольшой достопримечательности организован большой туристический поток. А у нас, при нашем скоплении красот, нет людей, которые занимались бы этим в городе, а уж в области тем более. В первую голову деньги надо потратить на специалистов, которые умеют продвигать то, что у нас уже есть. Конечно, что-то надо реставрировать, дороги строить, это самой собой. Но пока просто никто не знает, сколько у нас всего интересного.

Алексей Гусев,
коммерческий директор «Главстроя-СПб»:
– Мое любимое направление в архитектуре как некоренного (и это важно) петербуржца — конструктивизм. В Петербурге таких объектов гораздо больше, чем в Москве. Это и здание трикотажной фабрики «Красное знамя», и Дворец культуры имени С. М. Кирова, и еще множество построек. Здания эпохи авангарда уникальны. Они представляют исключительно российский подход к городской архитектуре, у которого нет аналогов в мире.

Расстраивает то, что большинство объектов сегодня заброшены или частично разрушены. В Петербурге стараются бережно относиться к архитектуре XVIII–XIX веков. При этом не менее уникальные памятники XX века явно недооценены.

Святослав Гайкович,
руководитель АМ «Студия-17»:
– Я всем своим иностранным и российским друзьям с удовольствием показываю три сохранившиеся кирхи, построенные по проекту моего любимого шведского архитектора Джозефа Стенбека. В Териоках (Зеленогорске) ее полностью отреставрировали, а вот остальные — только снаружи. Особенно печально выглядит интерьер великолепного храма в Приморске — там еще остались следы прежнего убранства, например подлинные витражи.