Кризис непонимания

2020 год принес очередную серию скандалов. Не утихают споры вокруг реконструкции «дома Басевича», который театр Эйфмана планирует приспособить под жильё для сотрудников. Активисты настаивают на высокой исторической ценности построек конно-железнодорожного парка в Нейшлотском переулке. (Здесь запланирован жилой комплекс от ЮИТ). Продолжается судебная тяжба по поводу застройки Охтинского мыса. Десятки публикаций посвящены вполне рядовому зданию ВНИИБа на 2-м Муринском проспекте, хотя девелопер вроде и не собирался его сносить.

Вызывает споры идея строительства колокольни Смольного собора, которую инициировал Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры.

Причем год от года эта полемика становится все менее конструктивной.

Градозащитники обзывают девелоперов «колонизаторами», «захватчиками» и «короедами». Девелоперы честят оппонентов «городскими сумасшедшими» и обвиняют их в «политической ангажированности». До «госдеповских печенек» ещё не дошло, но уже вот-вот. (О переводе спора в политический аспект подробно пишет АИФ).

С таких крайних позиций компромисс не просматривается даже теоретически.

Смольный предпочитает занимать выжидательную позицию: «Мы бы разрешили, да народ против».

К сожалению, в этом споре победителей не будет. Как говорится, «время рассудит». Уже рассудило. Примеры перед глазами. Активисты отстояли Конюшенное ведомство от притязаний Захара Смушкина, но уступили Новую Голландию Роману Абрамовичу. Можно сравнить.

Проект элитного жилого комплекса на Шпалерной, мягко говоря, не радовал. Оставшиеся в неприкосновенности сараи позапрошлого века радуют больше?

Любые аргументы насчет непререкаемых ценностей и наследия упираются в суровые цифры. Город, по утверждению КГИОП, тратил в год на реставрацию памятников 6-7 млрд рублей. (Это до кризиса). Этой суммы, возможно, хватит на восстановление десятка объектов. А у нас их более пяти тысяч, и половина – федерального значения. И они разрушаются быстрее, чем их успевают ремонтировать.

Активисты, с помощью митингов и судебных исков, могут уберечь несколько значимых построек от сноса и выгнать «алчных инвесторов». Или до предела усложнить им реализацию проектов. Но вместе с «алчными» из исторического центра уйдут и просто инвесторы. И даже те, кто искренне переживает за город.

Надо полагать, бескомпромиссная позиция градозащитника смягчится, если, например, ему посчастливилось жить в историческом доме, а ТСЖ вынужден выплачивать многотысячный штраф за «ненадлежащее содержание» или ремонт без спросу.

Подделывать документы о возрасте здания (есть, к сожалению, такая практика) – гадость. А настаивать на неприкосновенности любого дореволюционного сарая – глупость.

Компромисс возможен. Это доказывают та же Новая Голландия, Левашовский хлебозавод, некоторые другие проекты.

Надо сделать хотя бы по шагу назад.