Мы ни на йоту не отошли от проекта

На днях торжественно открыли флагманское лобби в клубной секции «Мальта» ЖК «Леонтьевский Мыс» и начали продавать в нем квартиры. В этой части проекта больше всего заметна рука архитектора-дизайнера Филиппа Старка. О том, насколько сложно было привлечь мэтра в Россию и какие технологические новинки реализованы в проекте, рассказал генеральный директор компании «Леонтьевский Мыс» Игорь Оноков.

– Открытие лобби в секции «Мальта» для вас — событие? Удалось ли воплотить все задуманное Филиппом Старком? Не пришлось ли в связи с кризисом отчасти заняться импортозамещением?
– Безусловно, это важное событие. Когда начался кризис, мы действительно встали перед выбором, изменить проект или оставить все, как есть. Можно было упростить дизайн, архитектуру, но мы не сдержали бы обещания перед теми, кто купил квартиры. Второй вариант — реализовать первоначальный замысел, но получить много проблем. Мы пошли по второму пути. Не все верили, что выдержим дизайн мэтра. Но мы ни на йоту не отошли от проекта. И это главное, особенно на нашем рынке. Например, колонны можно было облицевать другим сортом оникса, который стоит в несколько раз дешевле. Но мы использовали тот материал, который рекомендовал дизайнер. Оникс хорошо взаимодействует с плиткой, зеркалами, стеклянными отражающими поверхностями. Эту идею игры цвета и фактуры заложил автор.

В результате мы создали великолепный продукт, который задумал г-н Старк. Образно говоря, он делает только вершину айсберга, но его гениальные идеи нужно было адаптировать к нашим условиям. Этим занималась наша дизайнерская группа «Кассиопея». Филипп Старк ее похвалил.

– А вы регулярно отчитываетесь?
– Конечно. Фото- и видеоотчеты, переговоры по телефону; работа полностью ведется под его авторским надзором. На днях для осмотра приезжал представитель Старка.

– Есть ли в общественных зонах вещи, сделанные самим дизайнером?
– Да, диван из оникса, например, на котором взгляд останавливается. Также люстры, торшеры, бра, вся мебель, керамические плитки с монограммой Филиппа Старка.

– Лобби «Мальта» поражает размерами (500 кв.м) и 10-метровыми потолками. Будь оно скромнее, можно было получить с десяток дополнительных квартир. Зачем такая роскошь?
– Зачем обедать в ресторане за 1500–3000 рублей, когда и за 300 рублей можно насытиться комплексным обедом. Люди разные, у них разные возможности и желания, и потребности они удовлетворяют по-разному.

Жилье тоже дифференцируется по классам. И эта сфера требует тонкой настройки. Раньше людей больше интересовало то, что у них в квартире, а не на лестничной площадке. Сейчас человек уже смотрит на общую картину вокруг дома. На мой взгляд, если что-то делать, то так, чтобы нравилось самому. Нашим покупателям нравится, иначе бы они это не выбрали. Они заработали деньги, чтобы жить так, как им хочется.

– Но те же покупатели только два-три раза в месяц будут проходить через это лобби. Приехав домой, они заезжают в паркинг и оттуда на лифте поднимаются к себе, из дома — обратным путем…

– Вы правы. Но человек считает, что многие вещи должны быть по умолчанию. Бывает, приходишь в гости, а хозяин говорит: «Смотри, какой у меня вид из окон!» — и отодвигает шторы. А потом снова закрывает…
Да, наверное, в 80% случаев жильцы будут попадать домой минуя лобби. Но будут же приходить гости, а для хозяина важно показать, что он живет в доме, достойном его уровня. Замечу, судя по запросам, на оформление входной группы обращают большое внимание.

– То есть роскошь все-таки монетизируется?
– Думаю, да. Просто не все монетизируется напрямую. Главная идея флагманского лобби — создать пространство, которое отделяет внешний мир от домашней атмосферы, ментально очищает человека от неприятностей, накопившихся за день. Старк говорил, что лобби — это результат творческого, чистого дизайна. Использование высоких технологий при разработке света, игра с цветом и стеклом, зеркальные эффекты погружают нас в некое волшебнее место, где вы забываете внешний мир.

Лобби представляет собой анфиладу из трех зон. В первой (с зеркалами и стеклами) ты видишь свое отражение и как бы сбрасываешь гнетущие мысли. Вторая — серая зона — своеобразная подготовка к очищению, которое совершается уже в третьей — белой зоне. В квартиру человек входит «просветленным», оставив весь негатив за порогом.
Кстати, в «Мальте» есть вполне утилитарные и функциональные решения. Например, в белой зоне выделены шесть отдельных помещений, каждое — со своей туалетной комнатой. Жильцы могут использовать их по своему усмотрению: под колясочную или кладовку, под переговорные. Кроме того, собственники дорогих квартир нередко имеют личных водителей и охранников, которые могут ожидать в этих помещениях своих шефов. Я был в гостях в одном элитном доме, где вооруженная охрана ждала хозяина в холле. Мне стало неуютно: а вдруг начнется перестрелка, куда мне деться?

– В какую сумму обошлась отделка лобби?
– Только отделка — больше 50 млн рублей. А вместе с инженерными системами, подготовкой — свыше 80 млн.

– Две другие входные группы тоже готовы?
– Нет, пока закончили только «Мальту». Структуры двух других лобби сделаны, около 90% материалов закуплено, идут работы. Думаю, их мы откроем весной.

Лобби и подъезды нужны человеку, когда он поселится. Пока идут ремонты в квартирах, их нерационально отделывать. Но покупатели (из других корпусов) начали требовать: сделайте, что обещали. Мы сделали и сдали по акту управляющей компании. На днях прибежал к нам собственник и говорит: «Тут мои грузчики проносили мебель, немного повредили отделку, вы же почините?» Пришлось его огорчить: теперь они хозяева и сами за все должны отвечать.
Нужно понимать, что в зонах общего пользования мы используем эксклюзивную плитку. Например, в парадных — это Villeroy & Boch, специально заказанная с завода Филиппом Старком. На заводе приятно удивились: подобный заказ из России был более ста лет назад, еще в царские времена.

– Жилые корпуса не ограждаются, а перед ними будет большая общая набережная. Как решены вопросы безопасности?
– На публичной набережной непросто организовать контроль, поэтому мы изначально предусмотрели внутренний двор, куда могут попасть только жильцы дома. Мы соорудили псевдорельеф и подняли внутренний двор на восемь метров. Снаружи сюда не попасть, только через паркинг или через лобби. А все входы в подъезды — из внутреннего двора. Разделив потоки, мы решили вопросы безопасности и создали уютную, закрытую площадку для жильцов. Между жилыми корпусами оставлен просвет, и они могут любоваться видами на воду, хотя самих жильцов не видно с набережной. Для спецтранспорта есть два пожарных въезда.

С улицы к нам можно попасть только через три входные группы. В них помимо охраны установлена многоступенчатая система безопасности. Такая же, как в правительственных зданиях и резиденциях, например, в коттеджном городке Конституционного суда на Крестовском.

– Какие интересные инженерные решения реализованы в проекте?
– Например, пневматическая система мусороудаления. Она оградит жильцов не только от неприятного вида, запаха, но и от шума. Также мы установили вакуумный пресс, который будет трамбовать и обеззараживать мусор. Машина будет приезжать в четыре-пять раз реже, что снизит эксплуатационные затраты.

Другой пример — технологический тоннель на глубине трех метров, где мы разместили коммуникации. Это позволит намного легче проводить профилактику и ремонт, чем если бы они были «зашиты» в стены. Кстати, в стенах мы предусмотрели вертикальные каналы для подвода дополнительных коммуникаций в будущем.
Кстати, в Англии чем реже вызывают сантехника, тем больше ему платят. И если тебя вызвали, условно, из-за прорыва трубы, значит, ты где-то недоглядел и доставил неудобство собственнику. Там стимулируют профилактику, а не ремонт. Мы тоже создаем такие условия, чтобы УК больше занималась профилактикой, чем устранением последствий.
Другое новшество — обеспечение горячей водой через индивидуальный теплообменник в квартирах. Насколько я знаю, мы первыми в Петербурге внедрили эту технологию. В квартиру подается только холодная вода. Для получения горячей в каждой квартире установлен ИТП. Он мгновенно нагревает воду за счет перераспределения энергии, которая идет на отопление. И горячая вода появляется в кране сразу — не нужно ждать, выливая напрасно кубометры теплой воды, особенно по утрам, когда принимаешь душ. Кроме того, мы имеем горячую воду питьевого качества: у нас установлена четырехступенчатая система очистки.

– Есть ли среди покупателей те, кто выбрал для интерьера один из четырех стилей Старка?
– Да, но не всей квартиры, а для отдельных зон. Признаться, вначале думал, что заказов будет больше. Но менталитет наших покупателей непредсказуем, они всегда все хотят по-своему оформить.

– Не цена ли останавливает клиентов? От Старка — вдвое дороже, чем по проекту своего дизайнера…
– У Старка дорого, но нередко люди тратят столько же, а порой и больше. Он всегда говорит: «Я не делаю специально дорого. А делаю, чтобы было красиво и классно, но при этом стараюсь сэкономить. Мне лучше придумать одну простую вещь, которую купят миллионы, чем одну дорогую». Некоторые его принципы довольно сложно реализовать технологически. Например, он категорически против того, чтобы на поверхности были видны некоторые приборы: светильники, жалюзи и пр. Он не понимает, почему нельзя хоть немного спрятать пожарные датчики, которые по нашим нормам должны быть видны. Зачастую для решения таких задач требуется изменить высоту потолка и пр., что удорожает проект.

– «Леонтьевский Мыс» — первый проект г-на Старка в Петербурге. Сложно ли было уговорить его работать в России?
– Да, пришлось уговаривать. До этого он никогда не работал в России. На мой взгляд, на его решение повлияли два фактора: экзотика и бренд города. Петербург — это бывшая столица Российской империи, жемчужина европейской культуры. Сначала я показал г-ну Старку фотографии места и подготовленный архитектурный проект «Студии-17» Святослава Гайковича. Потом он приехал, посмотрел и сказал, что, пожалуй, это лучшее место для воплощения его идей. У него были проекты на берегу моря, но здесь его впечатлил мыс и все его окружение. Так он стал консультантом по архитектуре и дизайнером входных групп и общественных зон.

– Что, помимо имиджа, дает привлечение такого именитого архитектора?
– Если говорить о классическом понимании слова «знаменитый», то это человек, который знает, чувствует, что хотят люди. Гении предвидят будущее, они опережают события.

У нас все еще нет доверия к дизайнерам, поэтому надо было привлекать такого, к которому доверие есть.

– Собираетесь ли продолжить сотрудничество с г-ном Старком? Например, привлечь его к проекту солодовни на Петровском острове?
– Да, мы будем действовать так же, как и в «Леонтьевском Мысе». Проектировать объект на Петровском будет компания «Союз-55» Александра Викторова, а дизайн общественных зон — Филипп Старк. Эти комплексы находятся рядом, и мне кажется, какие-то элементы должны перекликаться. Возможно, стоит обыграть эту близость. Или, наоборот, решить все на контрасте.

Контракт еще не подписан, но есть предварительная договоренность.

– Присматриваете ли новые участки для пополнения земельного банка?
– Время земельных банков, на мой взгляд, закончилось. Кризисы показали, что земля может дешеветь. Следовательно, закупать ее заранее, про запас стало бессмысленно. Более того — накладно. Нужен оперативный резерв, а не долгосрочный земельный банк.

Мы рассматриваем несколько пятен, но главная задача — закончить мелкие отделочные работы и выйти из проекта «Леонтьевский Мыс», передав все УК. Думаю, это произойдет к лету. По набережной, возможно, не все успеем закончить, здесь многое зависит от города.