Девелопера пугает слово «ансамбль»

- Всем известно, что Петербург — город архитектурных ансамблей, созданных Росси, Захаровым, Воронихиным... Современные зодчие, проектируя квартальную застройку, в идеале стремятся именно к ансамблю. Но частный заказчик такими категориями мыслит редко…

- Никто из заказчиков, заказывая нам проект, не говорит о создании ансамбля. Скорее это слово их даже пугает, поскольку девелоперы понимают, что это потребует больше и средств, и времени. Мало кто готов инвестировать в проекты, реализация которых потребует более пяти лет. Редкий застройщик может одновременно застраивать несколько десятков (а то и сотен) гектаров, соблюдая изначальное ансамблевое решение. А при поэтапной застройке часто появляются соблазн или экономическая необходимость упростить, удешевить проект, и в итоге получается дисгармония. А иногда заказчик просто вынужден изменить проект. Самый показательный пример в нашей практике — большой квартал 25 в Калининском районе, ограниченный Кушелевской дорогой, проспектом Маршала Блюхера, продолжением Бестужевской улицы и Лабораторным проспектом. В 2010 году мы делали эскиз застройки в составе проекта планировки, стараясь создать именно ансамбль. Нашим заказчиком была «Группа ЛСР», но в квартале было ещё несколько девелоперов. Прежде там располагались военные части (полузаброшенные склады, дышащий на ладан ремонтно-артиллерийский завод), и в период проектирования не все участки были переданы застройщикам. Военные оставляли за собой часть земли, но на финальном этапе проектирования они переиграли ранее принятые решения по участкам. Получилось, что большинство объектов социальной инфраструктуры переместились на наделы «Группы ЛСР». Это сильно изменило объёмно-пространственное решение. Мы утратили две эспланады, которые составляли ядро ансамбля: по задумке они отделяли новую застройку от построек советского периода, привносили туда простор и необходимую зелень. Значительную потерю площади пришлось компенсировать повышением этажности завершающих очередей строительства, не удалось разместить часть запланированных многоэтажных гаражей, что не позволило полностью реализовать принцип «двор без машин». Сейчас во многих проектах это аксиома, а тогда мы были первыми, кто в сегменте массового жилья предложил освободить дворы от авто. Кстати, в этом же проекте мы одними из первых активно применили цвет на фасадах для детализации архитектурных решений. Этот приём впоследствии оказался очень популярным. Правда, наши «эпигоны», похоже, редко задумываются о гармоничном сочетании и плотности цветов, а просто раскрашивают дома, чтобы скрыть их однообразие. 

- Квартал на Блюхера расположен далеко от известных архитектурных ансамблей. А рядом с классикой петербургского-ленинградского градостроительства вам доводилось работать?

- Спроектированные нами ЖК Viva и Neo (на месте гаражей и стадиона завода «Самсон») находятся на Средней Рогатке, между Пулковским и Московским шоссе в непосредственной близости от площади Победы. К тому же нам пришлось учитывать планировку расположенного рядом Пулковского парка и сталинскую застройку Московского шоссе. Мы стремились к тому, чтобы новый жилой комплекс органично воспринимался с открытых городских пространств.  Если смотреть с площади от памятника Героическим защитникам Ленинграда, наш комплекс выглядит своеобразной разновысотной кулисой для пока ещё невысокой зелени парка. Я даже воспринимаю его как символ жизни: ведь в первую очередь ради этого наши предки защищали Ленинград. Ансамбль площади Победы, в котором органично сочетается центральная скульптурная композиция с невысокими кулисами общественных зданий и жилыми высотками при въезде на Московский проспект, я считаю одним из лучших достижений ленинградской градостроительной школы (авторы — архитекторы В.А. Каменский, С.Б. Сперанский, В.В. Попов, В.С. Маслов, В.С. Волонсевич и другие) и, проезжая там по пути из аэропорта, всегда горжусь нашим городом. К сожалению, высотные дома-«пластины», фланкирующие начало Московского проспекта, находятся сегодня в плохом состоянии. Думаю, что город мог бы, хотя бы частично, взять на себя заботу о таких значимых объектах.  

- Получается, что высотность, с которой сегодня принято бороться, — хорошее средство для создания городского ансамбля…

- Да, при ограничении для фоновой застройки 30-45 м. Убеждён, что современным районам нужны высотные доминанты: высота застройки поднялась, и для создания выразительного силуэта города необходимы акценты. Как в Москве — сначала появились сталинские высотки, формировавшие силуэт города на протяжении полувека, а когда рядовая застройка подросла до их уровня и даже перегнала, в столице возник проект делового комплекса «Сити». Конечно, Москву мы не станем копировать, но к появлению новых доминант рано или поздно придём. Кстати, мы были первыми в городе, кто спроектировал 140-метровую высотку (в составе офисного центра) на Октябрьской набережной (заказчик — компания «РМ-эстейт») и получил одобрение Главгосэкспертизы. Она бы там очень эффектно смотрелась. Ансамбль ведь формируется не только подстройкой под окружение. Можно действовать и наоборот — привлечь внимание к новому объекту, сделать его точкой роста для окружения. К сожалению, проект высотки не был реализован. Другой пример: повышение этажности с 40 до 65 м позволило создать выразительное решение для центра бытового обслуживания на площади рядом с Ладожским вокзалом. Высотностью (в том числе) удалось компенсировать потерю площадей в здании из-за ограничений, продиктованных соседством с региональным памятником — дачей Долгорукова. Требование законодательства непременно сохранять ветхие исторические «сараи» довольно часто мешают появлению интересных архитектурных решений. Мне нравится, как этот вопрос решают в Хельсинки. К примеру, ради создания новой консерватории (рядом с «Киазмой», Музеем современного искусства) они снесли несколько старых железнодорожных пакгаузов…

- И местные градозащитники не вступились?

- Возмущались, конечно, но недолго. Главное, что там никто не оспаривает главную цель — создание из прежде несколько провинциального Хельсинки настоящей европейской столицы с центром, насыщенным общественными функциями. Ради этого они готовы поступиться малоценной исторической застройкой, безусловно сохраняя свои уникальные памятники в духе национального романтизма, качественную фоновую жилую застройку XIX-XX веков. Кстати, вы гуляли по линейному парку, в который превратили бывшую железнодорожную ветку, вырубленную в скале? Это мой любимый маршрут: идёшь прямо в скальной вырубке от вокзала в новые кварталы Хельсинки, выросшие на месте старого угольного порта. Такого нигде нет. Удивительное впечатление, словно ты находишься где-то на природе, а на самом деле — в центре города.     

- По вашему проекту в центре Петербурга построены довольно-таки смелые «Резиденция на Суворовском», «Ренессанс Правда». Есть ли сейчас в работе крупные заказы для исторических районов?  

- Для Мариинского театра разрабатываем проекты приспособления трёх исторических зданий в Адмиралтейском районе. Но это скорее реставрация, устранение аварийности и воссоздание утраченных элементов. К сожалению, в условиях действующего охранного законодательства и СНиПов реконструировать старые кварталы и тем более строить в центре Петербурга практически невозможно. А ведь маргинализация центра продолжается. Люди при первой возможности уезжают из вторых и третьих дворов. Спросите у риэлторов: жильё даже в лицевых корпусах (в домах без капремонта) стоит примерно столько же, как квартиры в «приКАДье». Пора властям активно взяться за решение этой проблемы, а не только говорить о ценности исторического центра. Ценность эта в денежном выражении, увы, падает. Думаю, Петербург вправе рассчитывать на серьёзные субвенции из федерального бюджета на «сохранение исторического наследия Российской Федерации» подобно субвенциям Москве на выполнение столичных функций.

Проект нового намыва площадью 31 га неподалёку от «Лахта-центра»

- На Петербургской архитектурной биеннале многих заинтересовал ваш проект нового намыва неподалёку от «Лахта-центра». Это реальные планы? Есть девелопер?

- Пока это инициативная концепция. Я живу на Васильевском острове и люблю иногда вечером прогуливаться по линейному парку вдоль трассы ЗСД и смотреть на формирующийся урбанистический пейзаж на северо-западном побережье Финского залива. Западнее «Лахта-центра», увы, вакуум. Такое ощущение, что 460-метровый небоскрёб стоит на краю «Ойкумены». Ему там несколько сиротливо. Застройка Лахты могла бы быть более активной, но там почти все земли в частной собственности, и, по всей видимости, до их активного развития дело дойдёт нескоро. К тому же там непривлекательный заиленный берег. Я представил, что примерно в ста метрах от суши можно было бы насыпать две параллельные друг другу косы или один остров, разделённый продольным каналом надвое. На первой линии логично разместить представительскую застройку — малоэтажное дорогое жильё с собственными причалами со стороны канала, конечно, а не с залива, где ледовые поля их просто раздавят. На второй линии — более демократичное, но тоже высококлассное жильё средней этажности. Протяжённость такого острова, по нашим расчётам, могла бы составить около километра — вплоть до того места, где когда-то был найден Гром-камень, ставший постаментом для Медного Всадника. Площадь намыва — 31 га. По нашему мнению, это максимум, который без ущерба для водного баланса и для экологии ещё можно намыть в Невской губе. Там можно было бы построить 230 000–250 000 кв.м высоколиквидной недвижимости с различными функциями. На выставке этот проект заинтересовал многих, но конкретных предложений от инвесторов пока не поступало.

- В условиях спада рынка берётесь ли вы за проекты, которые инвестор просит сделать «попроще», без ансамбля, для выполнения инвестпрограммы по квадратным метрам?

- Предложения поступают, но у нас в работе таких проектов нет. Во-первых, не везде можно сделать ансамбль — к примеру, если нужно построить одиночный дом в уже сложившемся квартале. А во-вторых, у нас просвещённые заказчики, которые понимают, что сегодня более успешен проект не только со всей социальной инфраструктурой, но и с хорошо организованным пространством, с грамотными архитектурными решениями, в том числе в части благоустройства. Недавно компания Setl City заказала нам проект второй очереди жилого района «Чистое небо» в Каменке.  Мне кажется, даже работая в рамках ранее разработанного ППТ, мы сумели придать обширному фрагменту формирующейся городской ткани черты ансамбля, нашли сбалансированный вариант, который устроил заказчика и КГА. 

- Сложно ли найти решение, с которым согласятся и девелопер, и чиновники? Это всегда компромисс?

- Бывает по-разному, в каждом случае — свои обстоятельства, в том числе сроки действия разрешительных документов… Как правило, для заказчика мы готовим несколько эскизных решений. Девелопер выбирает один-два, их подаём в Комитет по градостроительству и архитектуре. Если КГА находит приемлемыми оба варианта, окончательный выбор делает заказчик. Эта схема работы нам кажется оптимальной, и кардинально переделывать проект приходится редко.