Практичная радость бытия

Способность голландцев без жертв добиваться гармонии урбанистической среды, человека и природы, работать с общественными пространствами и с городским сообществом завораживает русского человека. Мы привыкли, что обстоятельства частной жизни можно не принимать во внимание как величину, ничтожно малую. Голландские архитекторы не допускают, что на свете есть вещи более важные, чем частный интерес. И коль скоро интерес этот состоит в небольших, но постоянных улучшениях городской среды, они готовы в этом участвовать.

Чтобы увидеть все это своими глазами, делегация и отправилась в Нидерланды.

Нидерланды — шестая по величине экономика Евросоюза, ее ВВП в 2014 году составил $880,4 млрд. С российским сравнивать трудно ровно по той причине, что непонятно, по какому курсу переводить в доллары наши 71,4 трлн руб. Ясно, что у Голландии объем экономики поменьше, но сопоставимый. В 2015‑м она, по прогнозам, покажет небольшой рост — на 1,3%, до $891,6 млрд. Существенно, что страна не обладает серьезными запасами сырья и выживает за счет сельского хозяйства, портовой и аэропортовой инфраструктуры и высокотехнологичного производства. Во многом — за счет идей, которые подпитывают ресторанный и гостиничный бизнес, финансовый и страховой секторы, корпорации Shell, Van Oord, Philips, AkzoNobel, DSM, Ahold, Unilever, Heineken и другие. Рейтинг Bloomberg (Best Countries for Business 2013) поставил Нидерланды на первое место в Европе среди наиболее привлекательных стран для ведения бизнеса (и на четвертое место в мире). Европейский рейтинг инновационного развития отдает Нидерландам пятое место в Европе. А американский экономист Ричард Флорида относит столицу страны к крупнейшему в этой части света экономическому мегарегиону Амстердам —Брюссель — Антверпен, в котором производится продукция на $1,5 трлн в год.

Однако из рецессии Нидерланды выходят с трудом, инвестиции, потребление и другие макроэкономические показатели то прибавляют в весе, то слегка тают. Экономия не выходит из моды с 2008 года. Поэтому в крупнейших городах и сегодня немало недозаполненных офисов и нераспроданных квартир. Одну из таких премиальных высоток в дорогом районе Роттердама показали нашей делегации. Небоскреб, каждый этаж которого представлял собой отдельные апартаменты, стал продаваться только тогда, когда пространства разделили, уменьшив площадь квартир (а значит, и стоимость сделок) наполовину.

Первый этаж знаменитого Red Apple, который участники тура посетили первым, тоже не сразу удалось заполнить арендаторами. В России считается, что комплекс такого уровня должен тяготеть к дорогим брендам, к респектабельности. Голландцам важнее добиться непрерывного движения. И они открывают кафе, студии, сдают лобби под выставки, фуршеты, дискотеки, подтягивая молодежь из близлежащих университетов, школ дизайна. «Я должен меняться, чтобы оставаться собой» — эту надпись на стене одной из школ Роттердама, по-видимому, относят к себе не только студенты, но и владельцы коммерческой недвижимости.

Многофункциональность при таком подходе — обязательное условие, она снимает экономические риски. Чисто офисное здание остается полупустым, даже если его проектировало бюро OMA. Жизнь уходит по пешеходному мосту через Маас из престижного района «белых воротничков» в старые склады и верфи, где открываются мастерские, бары, хард-рок-кафе, фотогалереи. Здесь даже разбивают огороды: и семена, и инвестиции в этой питательной среде дают неплохие всходы. И по вечерам здесь яблоку некуда упасть — в прямом и переносном смысле.

Обеспеченные люди в Голландии отличаются от своих российских собратьев тем, что не стремятся в резервации для богатых. Многие из них охотно подпитываются энергией города. В результате деньги идут не в закрытые, а, напротив, в открытые простым горожанам проекты. МФК «Маркет-холл», построенный в 2014 году по чертежам MVRDV, — лучший тому пример.

В начале 2000‑х в Нидерландах ввели новые санитарные нормы, согласно которым все общественные овощные, мясные и рыбные рынки должны были оказаться под крышей. Известная архитектурная студия ответила на вызов, создав типовую арку-подкову высотой 40 метров, под которой на первом уровне размещается рынок на 100 торговых павильонов, выше — на платформах — кафе, под землей паркинг на 1200 машин. Внутри самой конструкции — 228 жилых апартаментов. Совсем недешевых, потому что из жилых помещений открывается широкий вид на Роттердам, а из служебных (кухни, прихожей или гардеробной) можно через окно наблюдать за деятельной жизнью рыночной площади. У обитателей верхних этажей, нависающих над рынком, такое окно находится в полу. Зато их квартиры имеют собственные террасы на крыше. Чтобы у посетителей рынка не возникало впечатления, что они находятся в мрачном ангаре, внутренняя поверхность арки расписана цветами и фруктами голландским художником Арно Коененом. Сегодня ее считают самым большим арт-объектом мира.

Отдельную проблему представляют опустевшие в одночасье из-за макроэкономических сдвигов штаб-квартиры крупных промышленных концернов, логистических, шиппинговых компаний. Но если это памятник индустриальной эпохи, скажем, как здание компании Philips в Амстердаме, есть вероятность, что он заинтересует креативную публику. Ныне его называют А’DAМ, это сокращенное «Амстердам», здание-бренд, по самую крышу заполненное дискотеками, звукозаписывающими студиями, офисами музыкальных агентов. Список брендов впечатляет. Рядом Музей кинематографии, кинозал. В примыкающих к штаб-квартире лабораторных корпусах Philips бодро развивается индустрия досуга. Причем не только молодежного. Например, открываются залы для камерной и симфонической музыки.

Как все европейцы, голландцы ценят историю, в том числе недавнюю, и точно чувствуют грань между аутентичной вещью и новоделом. Если не удалось сохранить приземистое старинное здание из темного кирпича, оставляют фундамент, возводя на нем более легкое и высокое. Но при этом как будто отдают себе отчет, что все преходяще: человеческая деятельность, экономические обстоятельства, даже цивилизации.

Название комплекса Red Apple — не от красных панелей на стенах. Здание стоит на территории старой фруктовой пристани и рынка, на котором диким образом, из косточек, росли яблони. Одна из них до сих пор стоит рядом со зданием. И все, включая владельцев и архитекторов, понимают, что история — на стороне яблони.

Преимущество такого подхода в том, что архитекторы не пытаются работать на века. А муниципалитеты не боятся экспериментов. Мэрия Роттердама ради ревитализации заброшенных территорий поддерживает самые неожиданные проекты. Например, создание в гавани искусственной волны для серферов. Или строительство силами студии ZUS (Zones Urbaines Sensibles) креативного кластера в пустующих офисных зданиях за железнодорожным вокзалом. Желтый мост длиной 390 м, объединивший офисные коробки поверх железнодорожных путей, пакгаузов и т. п., построили на деньги, собранные методом краудфандинга. На крыше одного из зданий возник очередной сад — DakAkker с фруктами, овощами, травами и пасекой. На крыше станции Hofplein оборудовали площадку для мероприятий, внизу открылись летние биргартены. И всем понравилось. При этом все рассчитано на то, чтобы исчезнуть, уступив место другому, если поменяется экономика, спрос, вкусы и потребности горожан.

Голландцы вообще мастера практичных, но не лишенных изящества решений. Разбивают жилой комплекс на двухэтажные секции, у каждой — два входа в две отдельные квартиры. Это дом для семьи собственника плюс арендное жилье. Все под одной крышей, но и хозяева, и постояльцы пользуются автономией. Раскупается очень быстро несмотря на рецессию.

Или, скажем, вам досталась 24-этажная, в одночасье опустевшая штаб-квартира крупной компании, которую построили 25 лет назад. Вложитесь в реконструкцию морально устаревших офисов? Перепланируете первый этаж под ритейл? А что толку, если трафика все равно нет?

Это случилось в Роттердаме с новым собственником башни WW, бывшей штаб-квартиры Nedlloyd Group. Владелец недвижимости попросил компанию Powerhouse найти выход. И она, оставив в покое фасад и офисы, преобразила фойе. Специально состаренные ковры, мебель в стиле 1960-х, натуральный каррарский мрамор, дизайнерские светильники, модели парусников и вид на бухту с настоящими кораблями вернули зданию, построенному по проекту Вима Киста, элегантность. Но не это главное. В лобби появились бар, ресторан, где обедают служащие и проводятся корпоративы, зоны для отдыха и переговоров — сразу несколько функций, хорошо работающих в постиндустриальной экономике. Здание быстро стало интересно потенциальным арендаторам.

Российские студенты смогли изнутри увидеть, как голландские коллеги работают с эстетикой decay. Крупнейшие студии, такие как MVRDV и KCAP, размещаются в бывших промышленных зданиях, наглядно демонстрируя, как производственные функции вытесняют постиндустриальные. Внутри студии перемещаются на сегвеях. Хотя важным было, конечно, не это, а то, как построена в Голландии технология коллективной работы над проектом. Так же как при посещении Академии архитектуры в Амстердаме и Технического университета в Дельфте, интересны как организация учебного пространства (аудиторий, библиотеки, макетных залов), так и учебный процесс, заточенный на ремесло, на прикладной дизайн, на эксперимент, сильно отличающийся от российского, более академического. Разницу в подходах в Дельфте хорошо демонстрирует лаборатория The Why Factory, пространство для которой спроектировал, кстати, Вини Маас.

«Наши молодые архитекторы подготовлены не хуже западных, но при этом более послушны в работе, — говорит Сергей Орешкин, руководитель комитета РГУД по градостроительству и архитектуре, возглавляющий жюри конкурса «Молодые архитекторы в современном девелопменте». — И мы, к сожалению, чувствуем конкуренцию за кадры со стороны первой сотни западных архитектурных студий. Стабильная экономика — большой соблазн для молодого специалиста, и европейские мастерские этим пользуются. С другой стороны, обмен идеями и технологиями полезен. Западные компании охотно открывают свои методики молодежи. Конечно, в глубину этого процесса за три дня не заглянуть, но если ребята привозят в Россию стремление к такому же качественному результату, которого добиваются голландцы, это хорошо. Для молодых архитекторов в таких поездках много плюсов. И консульство Нидерландов регулярно финансирует их. Сожалею, что этого не делает Правительство России».