Архитектурный адреналин

yle="text-align:justify">Когда петербургские архитекторы хотят быть убедительными, громкими и авторитетно непререкаемыми, они заявляют об отсутствии в городе архитектурной критики.

Обычно это происходит под конец долгого заседания или пресс-конференции с десятком участников, которые на разные лады повторяют одну и ту же информацию. Пресса скучает, глаза слипаются… И вдруг — условная фраза вброшена: в Петербурге нет архитектурной критики! Вторая сигнальная система срабатывает! Ораторы мгновенно преображаются: в сердцах стучит адреналин, глаза сверкают. Обличительный поток красноречия обрушивается на журналистов, в которых зодчие еще две минуты назад видели если не единомышленников (нет, ну как можно сравнивать!), то хотя бы бесплатную PR-команду. Журналисты негодуют в ответ: как же так, да я, да мы…

Неоднократные попытки уточнить, к кому и зачем обращены эти филиппики, заканчивались расшаркиванием: «Мы не тебя имели в виду!» А кого? Соседа справа? Он, кстати, тоже умудряется писать об архитектуре не только в период обострений — когда снимают леса с новой сцены Мариинского театра или власть начинает пересчитывать градостроительные ошибки.

А о какой критике мечтаете? О профессиональных искусствоведческих или архитектурных журналах или о книгах специализированных издательств? Все это разные жанры, и деньги, кстати, тоже отдельные.

Главный вопрос — есть ли у городского сообщества интерес к современной архитектуре? Ведь именно он позволяет предпринимателям (или благотворителям) пестовать отдельную касту — архитектурных критиков, с которыми мечтают дружить архитектурные бюро и у которых есть возможность подробно излагать, чем эскиз А отличается от эскиза Б.

У нас все гораздо прозаичнее: архитектура прочно встроена в прагматичную систему строительного комплекса, и счастье для зодчего, если руководители девелоперских компаний не чужды прекрасного. Впрочем, ведь и сами архитекторы откровенно позиционируют себя по части бизнеса. По крайней мере, именно этим они объясняют нежелание критиковать творения коллег — хоть устно, хоть письменно: «Это неэтично. Поскольку создает конкурентные преимущества в бизнесе». Это если похвалит. А если поругает, будем сетовать, что критик кому-то продался, чтобы разрушить твой гешефт?

Казалось, созданная зодчими газета «Архитектурный Петербург» должна бы дать чудесный пример столь желанной архитектурной критики — но ее там нет! Неэтично, и все тут.

В надежде услышать внятные ответы на множество своих вопросов отправляюсь на «круглый стол» в рамках недавней Архитектурной биеннале. Каково же было удивление журналистов, готовых к предметному диалогу, когда обнаружилось, что как раз зодчим конкретика вовсе неинтересна. По крайней мере, архитектурное сообщество представляли лишь двое участников, один из которых признал, что приходить не собирался, но очень попросили. Похоже, архитекторам вообще разговаривать с неархитекторами неинтересно: на биеннале даже отсутствовала книга отзывов для посетителей. «Нет, — возражают зодчие, — интересно. Просто забыли».

В общем, конструктивного для обеих сторон разговора не получилось. Но картинка правильного архитектурного критика стала более объемной: журналисты узнали, что каждый автор проекта — в душе архитектурный критик, а на прессу некоторые зодчие таят обиду за то, что те пишут лишь о результате, не интересуясь процессом. Мол, задумывали-то объект на пять с плюсом, а по ходу стройки получилось на троечку, мы не виноваты…

Пресса пожелала, чтобы зодчие сами формировали интерес к собственному творчеству и в мечте об идеальной критике — хотя бы использовали имеющиеся информационные возможности.

Правда, если архитекторы окончательно признают, что диалог с прессой нужно строить по-другому, кого же тогда они будут обличать?