НАШ ЦИТАТНИК: «Значение архитектуры возрастает вместе со стоимостью недвижимости. Чем дороже проект, тем больше внимания покупатели обращают на этот параметр. Внешние атрибуты статусного дома оправдывают в глазах клиента стоимость покупки...» Кукушкина Наталья

29 марта, 06:41

Шедевр за миллиард

12 сентября 2017 в 13:40

Почти миллиард рублей направит ГМЗ «Царское Село» на возрождение церкви Воскресения Христова в Екатерининском дворце.

Почти миллиард рублей направит ГМЗ «Царское Село» на возрождение церкви Воскресения Христова в Екатерининском дворце.

Как сообщила директор музея-заповедника Ольга Таратынова, масштабная реставрация церкви, созданной по проекту Растрелли, стала возможна благодаря спонсорской помощи компании «Газпром». Это один из немногих подлинных интерьеров Растрелли, где во многом сохранилось убранство середины XVIII века: резной позолоченный декор, колонны, увитые цветочными гирляндами, общее цветовое решение «золото в лазури». Впрочем, за свою более чем 250-летнюю историю храм не раз страдал от пожара, и следы воссоздания утрат тоже видны. Так, резное дерево местами заменено отделкой из папье-маше и вставками из мастики.

Сохранившаяся до нашего времени позолота по всей видимости была сделана в 1863-м, в технике «дубль»: на покрытую левкасом поверхность сначала наносили серебро, а сверху золотили. В позапрошлом веке такую технику применяли часто, но до наших дней сохранились лишь немногочисленные примеры. По словам Натальи Кудрявцевой, зам. директора музея, сегодня трудно понять, какого именно эффекта достигали мастера таким золочением, зато проблем для реставраторов оно создало немало. Дело в том, что верхний слой золота местами утрачен, нижний слой серебра начал окисляться и чернеть, еще больше разрушая позолоту. Так что пришлось поломать голову над тем, как сохранить подлинную отделку, защитив ее от разрушения. Ольга Таратынова отмечает, что при реставрации церкви музей отказался от полного воссоздания утраченных фрагментов и придерживается принципов Венецианской хартии, которая акцентирует внимание на подлинности памятника. При этом необходимые реставрационные вставки должны внешне отличаться от оригинала. Так, в интерьере церкви недостающие резные детали не будут золотить, а лишь тонируют.

При расчистке стен обнаружилось, что они были окрашены 12 раз в разные оттенки синего (последний раз после Великой Отечественной). Решено вернуться к цвету 1863-го, тем более на 60% поверхности он сохранился. Стены перекрашивать не станут, а тщательно отреставрируют исторический красочный слой, что при возрождении памятников делают очень редко.

Немало сложностей возникло при спасении подлинного плафона в алтарном пространстве церкви. Чудом он неплохо сохранился, но, конечно, требовал заботы: сверху, с чердака, на него просыпалась куча мусора (20 кг!), птицы там свили гнездо, в некоторых местах обнаружились дырки (по всей видимости, следы пуль), а сама живопись изрядно потемнела от времени и копоти. Музею пришлось созвать реставрационный совет, чтобы понять, как лучше поступить: приводить плафон в порядок на месте или снимать для работы в мастерских. Во избежание новых неприятностей решили спасать на месте. И тут реставраторам пришлось проявить смекалку. В частности, самим соорудить пылесос, длинную и легкую трубу которого можно завести поверх плафона, чтобы очистить его от грязи, или штопать дырки с помощью хирургических корнцангов.

Еще один вопрос пока открыт: восстанавливать ли утраченные иконы? Их было более сотни, а сохранились лишь две – в алтарной части. В общем, реставрационному совету предстоит решить: оставить рамы пустыми или написать новые образы?

Работы ведет давний партнер музея-заповедника – Царскосельская янтарная мастерская. Кстати, сначала подрядчик был другой – небезызвестная компания «Балтстрой». По словам Ольги Таратыновой, контракт с ней расторгли из-за нарушения сроков в конце 2016-го. Открыть церковь для посетителей дворца рассчитывают в конце 2018-го. Возможно, по большим церковным праздникам здесь будут проходить богослужения. О том, станет ли претендовать РПЦ на восстановленный храм, во дворце стараются пока не думать.