Жилье без полета и пафоса

Феликс Буянов, руководитель архитектурной мастерской «B2»:

– С прошлой осени заказчики стремятся к экономии решительнее, чем обычно. Причем в первую очередь стремятся урезать стоимость проектных услуг. Некоторым кажется, что потратить на проектирование 1% от сметы строительно-монтажных работ — это расточительство.

Если компании, работающие с объектами бизнес-класса, по-прежнему готовы к расходам, то в масс-маркете на архитектуре сейчас экономят практически все. Мы, как можем, боремся за фасады, но разнообразие планировок сокращается. Дело идет к большей типизации решений. Мы стали свидетелями возрождения крупнопанельного домостроения, хотя и на новом уровне. С другой стороны, например, «Группе ЛСР», у которой есть несколько ДСК с очень широкой номенклатурой изделий, удается в панели получать более разнообразные решения, чем другим в монолите.

Сейчас только ленивый не играет с цветом фасада. Сложнее с рельефом. Вроде и материалы стоят совсем недорого, но качество исполнения разочаровывает. Диву даешься, насколько более интересных результатов добиваются отделочники в других странах, располагая, в общем-то, теми же технологиями.

Для девелоперов, которые хотят, чтобы их дома отличались от других без больших затрат, хорошей темой может стать благоустройство. До последнего времени это была самая слабая сторона не только в петербургских строительных проектах, но и в градостроительном развитии вообще. Сейчас заказчик в заданиях на проектирование просит нас заложить «изюминки»: предусмотреть разнообразные материалы для мощения, рельеф, вывести из дворов автомобили.

Михаил Кондиайн, заместитель генерального директора архитектурного бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры»:

– Прагматизм заказчика при постановке задачи постоянно усиливается, особенно если речь идет о жилье. Основное условие всегда — делать подешевле. Исключения бывают, когда заказчик чувствует, что проект может перейти в более дорогой сегмент. На объектах, которые пытаются сделать знаковыми и связывают с собственным брендом, у архитектора появляются некоторые возможности, возникает более высокое качество. Что касается массового жилья, то нередко из-за экономии нарушается масштаб, высотность. Получаются не просто жилые башни точечной застройки, а высотные стены и дворы-колодцы в 25-30 этажей глубиной.

Экономия идет на всем: на инженерии, качестве отделки, окон, дверей, лифтов. Значение имеет только одно — чтобы дом не упал.

Петербург — воронка, втягивающая приезжих со всей России, хотя и не так, как Москва. Запросы у иногородних не очень высокие, поэтому на рынок выбрасывают дешевый товар, который и приносит больше всего прибыли строительному бизнесу. Ничего не изменится, если не скорректировать глобальные градостроительные подходы. Должны расти и улучшаться города-спутники, города в области, чтобы люди в них себя чувствовали так, как в итальянских городках, которые можно пересечь за полчаса, а уезжать оттуда не хочется до конца жизни. С этой точки зрения качество жилой среды (масштаб, защищенность, уют, спрятанные стоянки, зелень, полный набор социальной инфраструктуры) важнее дорогих фасадов. Иначе лет через 30 мы получим огромный город, спальные районы которого (с ужасным качеством жизни) поглотят ближайшие пригороды.

Михаил Мамошин, руководитель Архитектурной мастерской Мамошина:

– В элитном строительстве и бизнес-классе проектов становится заметно меньше, а в эконом-классе сэкономлено уже все, что можно. Панельное жилье советского времени, в частности - 137-я серия, по пропорциям и по качеству лучше доброй половины того, что строят сегодня. Есть прекрасные разработки немецких, французских, финских коллег. Панельные дома, выполненные на современном уровне, прекрасно выглядят. Проблема в том, что в панельном и сборно-каркасном домостроении бюджет максимально прозрачен, до последней копейки. Поэтому у нас этого не будет. Будет по-прежнему монолит. Наконец-то освоена технология вентилируемого фасада, с помощью которой достигается определенная индивидуальность здания, чего не было 10 лет назад. И есть тенденция к понижению стоимости вентфасадов, на рынок вышли китайские производители.

Проектирование жилых домов у нас отталкивается прежде всего от норм инсоляции. Если бы их можно было чуть-чуть пересмотреть, мы бы делали глубокие квартиры, очень удобные для жизни, отодвигая вглубь помещения, которым дневной свет не нужен. Это были бы эффективные недорогие решения, которые позволяют сокращать периметр наружных стен, увеличивая продаваемую площадь. Но этим должны заниматься архитекторы-профессионалы, а не проектировщики в строительных организациях.

Было бы очень здорово, если б в России снова заработала схема доходного дома — как бизнес и основа цивилизованного рынка аренды. С точки зрения архитектуры это многое меняет. У жилых домов в этом случае появляется частный собственник, который заинтересован в яркой индивидуальной архитектуре. В Петербурге много исторических жилых домов, которые носят имя не архитектора, а бывшего владельца (дом Толстого, дом Капустина). Я не исключаю, что по мере развития ниши апартаментов у нас сформируется институт домовладения. Жилой дом может генерировать доход не хуже, чем бизнес-центр.

Когда из инвестиционного процесса исчезнут быстрые деньги, желание наскоро построить, продать и уйти, появится смысл делать достойные жилые дома. Потому что сейчас на весь Петербург не больше 20 застройщиков, которые дорожат репутацией и работают на бренд.

Олег Харченко, генеральный директор архитектурного бюро «Урбис-СПб»:

– Давление застройщика сейчас касается не отдельных решений или элементов зданий, оно жестко связано с классом объекта и потенциальным потребителем. Отделы продаж скрупулезно изучают математику спроса и предложения, вписывают продукт в рамки платежеспособного спроса. В соответствии с этим задаются типы и размеры квартир, высокая плотность. Покупательная способность населения низкая, а уходить с рынка никому не хочется. Девелоперы стремятся заработать лишний рубль, потому что покупатель выскребает последние деньги. Никому не нужны полеты фантазии, все заинтересованы в том, чтобы снизить пафос. В массовом строительстве трендом станет предельная простота — с минимальной пластикой фасадов, с самой скромной отделкой, скорее всего, просто бетонные поверхности, окрашенные в яркие цвета, чтобы выглядело повеселее.

Но если в 2006–2007 годах я постоянно слышал от застройщиков, что стоимость квартиры совершенно не зависит от имени архитектора, что хороший зодчий не повышает престижа проекта, то в последние годы кое-что изменилось. Фиксируется заинтересованность бизнеса в идеях и в именах. Я не думаю, что заинтересованность бизнеса в архитектуре совсем пропадет, даже несмотря на неважную конъюнктуру.

Святослав Гайкович, руководитель архитектурного бюро «Студия-17»:

– Строгие рамки бюджета — не осиновый кол для архитектуры. Они существуют всегда, в любом социальном, финансовом и технологическом состоянии общества. И в самых жестких рамках может реализоваться гениальный проект. Только студенты проектируют хрустальные дворцы, не понимая, что хозяин такого дома должен находиться, как минимум, в списке Forbes. Им простительно. Посмотрите на комплекс бизнес-класса «Ориенталь», построенный ЮИТ на Барочной улице. Фасад, отделанный дешевой штукатуркой, радует и жильцов, и прохожих, и архитектурную общественность, собрал несколько дипломов.

Меня гораздо больше волнует то, что рынок сжимается. Когда биржевые индексы и деловая активность в очередной раз падают, наши переговоры по следующему проекту проходят вяло. А если котировки падают две недели подряд, переговоры прекращаются вовсе. На этом фоне технические споры о том, делать фасад из штукатурки или керамогранита, — обычный рабочий процесс.

Хорошей архитектуре не способствует не столько экономия, сколько наша странная практика проведения конкурсов. Их организуют не публично, а решения в итоге все равно принимают маркетологи исходя из того, что продается, а что нет. Борьба между проектами, концепциями идет в основном по критерию цены. Почти никто не собирает профессиональную команду для организации архитектурного конкурса с участием Союза архитекторов, с жюри, составленным по международным правилам (50% архитекторов плюс один). Частный инвестор в этом уподобляется государству — законы 94‑ФЗ, 44‑ФЗ аннулировали саму возможность архитектурного конкурса для гособъектов. Но ведь это упущенные возможности для инвестора! Правильно проведенный конкурс приносит организаторам и обществу, как минимум, три-четыре интересных решения.