«Мы так легко и быстро всё сносим...»

Место, где Охта впадает в Неву, – знаковое для нашего города. Здесь задолго до петровских времён возникали русские и шведские поселения. Отсюда в мае 1703 года, после взятия Петром I шведской крепости Ниеншанц, начался отсчёт истории новой столицы России. «На берегу пустынных волн / Стоял он, дум великих полн / И вдаль глядел…»
Мне кажется, Пушкин представлял Петра именно в этом месте, где с высокого берега открывается вид на широкую излучину Невы, которая поворачивает к Финскому заливу.

На другой стороне Невы сейчас господствует величественный Смольный собор Растрелли. Это один из элементов архитектурного ансамбля, задуманного, но полностью так и не реализованного великим зодчим. Я рад, что сейчас в обществе активно обсуждается воссоздание композиции Смольного монастыря по сохранившимся историческим чертежам и макету с его главной доминантой – колокольней. Когда я впервые, ещё студентом, увидел макет, меня поразила его колокольня, её прекрасные пропорции, изящество и гармоничность, лёгкость и устремлённость ввысь. 170-метровая колокольня была выше всех величайших соборов Европы. Возникало сожаление, что этот новаторский проект существует только в виде макета. Принято говорить об архитектуре как о «застывшей музыке», и ансамбль Смольного монастыря, несомненно, подходит под это определение.

Я бы рискнул сравнить это произведение Растрелли с грандиозной и жизнеутверждающей девятой симфонией Бетховена. Но в этом случае «партитура» существует, а исполнена она только наполовину. У нас есть знаковые высотные акценты – Петропавловская крепость, Исаакиевский собор, Адмиралтейство, однако в этой части Петербурга не хватает яркой доминанты – настоящей, «растреллиевской», барочной.

Некоторые говорят, что это будет уже не Растрелли. Но этот аргумент не выдерживает никакой критики. Сам Смольный собор был достроен спустя 87 лет Стасовым. И это ничуть не оспаривает авторство Растрелли и не преуменьшает его значение.

Другой пример: Саграда Фамилия, которая до сих пор строится в Барселоне. Причём утрачены чертежи Гауди и модели, по которым можно точно воспроизвести то, что он задумал. Получается, что это уже не Гауди, это его последователи, которые сочиняют по мотивам? Правильно ли это, я не знаю, но, по крайней мере, Барселона во всём мире звучит и благодаря этому собору. И никто не возмущается, что строительство идёт уже второе столетие и что это уже новодел. Все хотят, чтобы город был красивым, притягательным, сохранял свою историю и при этом развивался, а также думают, как сохранить наследие гения.

История XX века оставит много чёрных следов, и один из них – снос сотен прекрасных памятников архитектуры. В XXI веке тоже далеко за примерами ходить не надо: недавно снесли СКК, который, правда, не успел стать памятником, – нескольких дней не хватило, чтобы претендовать на это звание. Но для своего времени это было замечательное сооружение с уникальной конструкцией. Оно характеризовало целый пласт советской архитектурной школы в области спортивного строительства.

Мы так легко и быстро всё сносим... Но пришло время бережного отношения к архитектурному прошлому нашего прекрасного города, в котором не должно быть «белых пятен». Строительство колокольни Смольного монастыря может стать своеобразным переломным событием, когда от уничтожения лучшей архитектуры мы перейдём к её воссозданию. Я бы даже сказал, что это будет своего рода покаянием перед уничтоженными богатствами истории, доказательством, что мы можем не только разрушать, но и восстанавливать.