У музея есть инвестиционные проекты для частных компаний

Для музея-заповедника «Царское Село», как и для других бывших императорских резиденций, 2018 год — юбилейный: сто лет назад дворцы и парки открылись для обычной публики. О том, как живёт «Царское Село» сегодня, чем удивляет посетителей, о его реставрационных и инвестиционных проектах мы беседуем с директором музея Ольгой Таратыновой.

- Ольга Владиславовна, в последние годы музей-заповедник радует прежде всего реставрационными проектами. Агатовые комнаты, Ратная палата, Арсенал — лишь несколько объектов, которые не так давно были открыты для публики. В сентябре открылась Шапель. Министерство культуры стабильно выделяет необходимые средства на реставрацию, тем более в этом, юбилейном году?

- Реставрация — одно из главных направлений развития музея. И это оправданно: наш музей-заповедник и «Гатчина» стали последними в очереди на послевоенное восстановление. Денег всегда не хватало: реставрация самого знаменитого интерьера Екатерининского дворца растянулась на 25 лет. Раньше в музее была традиция — постепенно продвигаться по дворцу и возрождать зал за залом. Но в какой-то момент мы сказали: «Стоп!» Ведь в парках гибнут подлинные павильоны, и если срочно не заняться ими, скоро от них ничего не останется. В этом году спасённым объектом стала Шапель в Александровском парке.

К сожалению, в последние три года возможности федерального бюджета сократились. В текущих проектах реставрации это финансирование не превышает трети. Это понятно: если вся страна затягивает пояса, не может один музей получать всё желаемое. Но мы не останавливаем начатые работы. К сожалению, в этом году не удалось открыть интерьеры Александровского дворца, где жила семья императора Николая II, а после его отречения от престола — «полковника Романова». Но мы обязательно отреставрируем и «приоткроем» хотя бы несколько из них в следующем году: эти интерьеры вызывают особенный эмоциональный отклик у наших посетителей.

- А в Екатерининском дворце совсем ничего не реставрируете?

Благодаря нашим меценатам идут работы в двух очень интересных интерьерах: Лионском зале и церкви Воскресения Христова. У нас сложились хорошие партнёрские отношения с благотворительным фондом «Транссоюз», благодаря которому несколько лет назад мы отреставрировали знаменитые Агатовые комнаты. Они уцелели во время войны, но находились в плачевном состоянии. Поскольку музей качественно и в срок выполнил все обязательства по контракту, фонд решил продолжить с нами сотрудничество и вложить средства в реставрацию лазуритовых порталов Лионского зала. При этом представители фонда неформально подошли к этому проекту: они участвуют в реставрационных советах, вносят предложения. Серьёзно помог нам Газпром: около миллиарда рублей пожертвовано на воссоздание дворцовой церкви, созданной в середине XVIII века по проекту Растрелли. Мы сэкономили при проведении конкурса на выбор подрядчика, и остаток денег Газпром решил направить на продолжение работ в Лионском зале. К тому же привлёк к этому проекту своего французского партнёра — компанию Engie: она финансирует изготовление на французской фабрике шёлка «золотой бутон» по образцу того, который когда-то был сделан там для Лионского зала (в архивах нашли исторический заказ царского двора). Лионский зал мы рассчитываем открыть для посетителей в мае 2019-го (правда, без угловых каминов — для их воссоздания нужно ещё 76 млн рублей), а церковь — в марте 2019-го. Она станет частью экспозиции, но несколько раз в год здесь будут проходить службы.

- Есть ли у музея инвестиционные проекты подобно Китайской деревне, которая в середине 1990-х стала первым крупным объектом культурного наследия, приведённым в порядок за счёт частной (датской) компании? Кстати, Китайская деревня — по-прежнему владения музея?

- Да, она входит в состав музея-заповедника. Сейчас там апартамент-отель с управляющей компанией, которая по договору платит нам арендную плату. Иногда мы водим туда экскурсии — не в жилые номера, конечно, но на территорию туристов пускают.

У нас есть несколько инвестпроектов, которые мы предлагаем потенциальным партнёрам. Недавно рядом с входом в Екатерининский парк на территории бывших теплиц мы обустроили автомобильную и автобусную стоянки для посетителей. У этого проекта запланировано продолжение: сделать кафе, открыть зону для проведения мастер-классов по работе с янтарём, резьбе по дереву. Мы были бы рады передать реализацию и последующую эксплуатацию этого комплекса в частные руки.

Очень интересным может быть сотрудничество по Императорской ферме, где сейчас идёт реставрация. Это будет аналог деревушки Марии Антуанетты в Версальском парке. Здесь можно будет покататься на лошадях, посетить мини-зоопарк, хотим сделать несколько апартаментов, где гости музея смогут остановиться на несколько дней, открыть кафе. Кстати, кафе, по всей видимости, должно быть очень востребовано, ведь здесь уже работают несколько объектов: детский центр в Белой башне, Музей Великой войны в Ратной палате — а перекусить поблизости негде. Мы приглашаем инвесторов вложить средства в отделку помещений комплекса Фермы и взять его в управление. Мы любим наших лошадок, но хотели бы, чтобы их тренингом, подковыванием и лечением (в случае необходимости) занимался не музей, а специализированная компания.

Ещё один объект для инвестиций — Кухонный флигель Александровского дворца рядом с входом в парк, где мы хотели бы создать Музей истории реставрации.

- Александровский парк планируете сделать платным?

-Знаю, что этот вопрос беспокоит многих, особенно в Пушкине. Местные жители привыкли воспринимать Александровский парк как «лес с грибами», где летом катаются на велосипедах, а зимой на лыжах. При этом после спуска с горы Парнас экстремалов периодически увозят на скорой с переломами.

Нашими стараниями парк уже изменился: мы благоустроили аллеи, отремонтировали мосты, обихаживаем газоны, цветов будем больше сажать. Постепенно он становится настоящим произведением ландшафтного искусства, каким и был прежде. Так что со временем будем брать плату за вход, но для местных жителей обязательно установим льготы. Однако в ближайшие годы Александровский останется бесплатным, ведь у значительной части его территории пока даже нет ограды.

- Но запрет кататься на велосипедах уже действует. Это принципиально и окончательно?

- Европейский опыт говорит о том, что самое лучшее решение — сделать в парке разные зоны: одни аллеи предназначены для пеших прогулок, другие — для велосипедных. Территория огромна, место найдётся для всех. В этом году мы предложили районной администрации за свой счёт проложить лыжню, и пусть люди катаются по определённой трассе. Вот и посмотрели бы, насколько лыжники готовы соблюдать правила. Не исключено, что будут недовольные. Так же и с велосипедами, ведь на такой аллее придётся выставлять охрану, которая будет ограничивать скорость и не пускать велосипедистов на другую территорию.

Мы получаем много писем об Александровском парке: половина авторов требует разрешить велосипеды и лыжи, ссылаясь на закон о развитии спорта, а другая категорически против. Кстати, вы знаете, что до недавнего времени в Александровском парке прямо на центральной аллее устраивали велосипедные соревнования на скорость? Ещё и возмущались, что посетители им мешают. Почему-то их проводила здесь сестрорецкая спортивная школа.

- А Баболовский парк тоже станет платным? Кстати, как вы относитесь к тому, что на его территории теоретически могут появиться коттеджи, ведь часть парка в собственности у шведской компании Steelmar Scandinavia?

- Баболовский парк всегда будет бесплатным. Исторически он был предназначен для выпаса императорских лошадей. Единственный исторический объект на его территории, который нам ещё предстоит возродить, — Баболовский дворец. Он до сих пор в руинированном состоянии.

Что касается коттеджной застройки, участок под неё перешёл в частные руки ещё до того, как весь остальной парк передали музею. Так что за арбитражными разбирательствами по этой территории мы наблюдаем со стороны, непосредственно в судах участвует КГИОП. Не думаю, что коттеджи на границе парка — это хорошее соседство. Их хозяева неминуемо будут воспринимать парк как придомовую территорию со всеми вытекающими последствиями.

- Вы долгое время работали в КГИОП и сейчас неизбежно сталкиваетесь с требованиями этого комитета к реставрации и содержанию памятников, входящих в состав музея-заповедника. Не возникает диссонанса?

- Конечно, сейчас я воспринимаю предписания КГИОП как пользователь, а не как государственный служащий. И признаюсь, что нахожу некоторые из них, мягко говоря, чрезмерными, а грубо говоря — даже вредными. Но с сотрудниками комитета у меня сохранились прекрасные отношения, и мы находим достойный компромисс. Годы государственной службы научили меня находить решения в самых сложных ситуациях, предвидеть проблемы, выстраивать отношения с коллективом. По большому счёту нет большой разницы, 50 или 300 сотрудников в штате — приёмы управления одни и те же.

- Вы в курсе всего происходящего в музее: сколько посетителей в залах, где штукатурка потрескалась?

- На мой рабочий компьютер выведено 11 экранов. К примеру, я вижу, что происходит в моей приёмной, на входе в парк, в вестибюле дворца. Еженедельно мне подают сведения о посещаемости по всем объектам: дворцу, парку, павильонам. Кстати, мы решили ограничить число посетителей, которые одномоментно могут находиться во дворце, до 900 человек. Это нужно и для нормального микроклимата, необходимого для людей, и для экспонатов, а также с точки зрения безопасности. Я докладывала министру культуры, что эта мера может уменьшить посещаемость (а нас всё время просят увеличивать этот показатель), он согласился, что она необходима. Тем не менее, полагаю, что, как и в прошлом году, в 2018-м мы примем 3,6 млн туристов.

Что касается технических неполадок в музее, надеюсь, мне своевременно о них сообщают. Мы коллегиально решаем, как и когда их устранять.

- 2018 год можно назвать юбилейным и для вас: в октябре будет 10 лет, как вы возглавляете музей-заповедник. Какие три события за это время для вас были самыми значимыми?

- Пожалуй, первое — подготовка празднования 300-летия Царского Села (его отмечали в 2010-м). Ещё при директоре Иване Петровиче Саутове было решено, что готовить праздник будет музей-заповедник. И после его ухода пришлось, что называется, быстро перехватить вожжи, чтобы праздник состоялся. Мы даже расширили программу, включив в неё реставрацию павильона «Эрмитаж», где восстановили старинный подъёмный механизм.

Второе, без сомнения — реставрация уникальных Агатовых комнат, созданных для Екатерины Великой. Третье, пожалуй — открытие павильона Арсенал, с которого мы начали преображать руины Александровского парка.