«Идея мне очень нравится»

Вопросы были подняты на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека. Как следует из стенограммы, координатор «Архнадзора» Константин Михайлов напомнил президенту, как недавно открывался Музей археологии в Московском Кремле – «превосходный, высококлассный объект, который, когда пандемия пройдёт, станет предметом притяжения туристов не только со всей России, но и со всего мира». И отметил, что сейчас упускается возможность создания такого же или даже лучшего музея в Петербурге. «Я имею в виду территорию Охтинского мыса, которым десять лет назад, насколько я помню, вам тоже пришлось заниматься, когда было принято решение об отмене знаменитой башни. За это вам благодарны уже несколько, что называется, поколений градозащитников московских и петербургских, – выступил Константин Михайлов. – Но, к сожалению, опасность с этого участка не исчезла. Там за десять лет были проделаны грандиозные археологические раскопки, и их результаты эксперты без всякой иронии называют «наша петербургская Троя». Там были открыты археологические слои нового времени, средневековья, крепости XVI–XIV веков вплоть до древнерусских, древненовгородских поселений, которые на этой территории существовали ещё задолго до того, как туда пришли шведы или какие-то другие завоеватели. Всё это вместе создаёт возможность для, на мой взгляд, совершенно потрясающего историко-археологического музея».

Г-н Михайлов отметил, что представленный недавно девелоперский проект Газпрома, конечно, уступает несостоявшемуся «Охта Центру», но «по-прежнему внушительный». И при его реализации сохранение археологического наследия предусмотрено примерно на 15% площади участка. По мнению градозащитника, выбор между «археологическим заповедником мирового класса" или "очередным 126-м офисным комплексом в Петербурге" – очевиден. "Я бы просил дать поручение Министерству культуры, правительству Петербурга, Институту археологии Российской академии наук, Институту истории материальной культуры РАН, который также вёл там раскопки, проработать вопрос тщательно и рассмотреть создание такого заповедника с безусловным сохранением всего, что там найдено, а не 15%». 

«Обсудим и с петербургскими руководителями, и с собственниками земельного участка, о котором вы упомянули. Я его хорошо знаю. Мне сейчас трудно так сразу сказать, на что мы выйдем, но идея, на мой взгляд, очень хорошая, – ответил президент. – Я просто не готов сказать, достаточно ли там артефактов. Но в целом это уникальное место. И оно подтверждает, что очень важно для меня как для главы российского государства, исторические связи всей этой территории с Россией, с русским народом. И, кстати говоря, показывает, что в этих местах мирно сосуществовали самые разные этносы на протяжении длительного периода времени истории человечества».

Отметим, что градозащитники Петербурга уже давно бьются за территорию Охтинского мыса, рассказывая об уникальном археологическом наследии. Недавно они провели акцию, на которой заявили, что, если здесь появится музей, «память о его создателе сохранится в веках так же, как сохраняется память о создателе Русского музея – императоре Александре III». 

В начале марта «Газпром нефть» представила проект будущей застройки Охтинского мыса – "комплекс из двух зданий средней высотой 28 метров и общественного парка, выходящего на набережную Невы". В планах – размещение выставочного и конференц-залов, ресторанов, кафе, спортивного центра, медицинского центра и бытовых сервисов, а также публичной обзорной площадки под открытым небом на воздушном переходе, соединяющем два здания. "Проект учитывает богатый исторический контекст Петербурга и района Охты и имеющиеся ограничения на участке и не затрагивает охраняемую территорию», – утверждает Елена Илюхина, член правления "Газпром нефти" и генеральный директор "Газпромнефть – Восточно-Европейские проекты". 

Константин Михайлов поднял также тему ответственности за разрушение памятников: «Часто звучат на Совете по правам человека опасения в излишнем усердии и в излишней активности правоохранительных органов и судов в тех или иных сферах. Вот в сфере сохранения культурного наследия они, на мой взгляд, демонстрируют какую-то совершенно необъяснимую пассивность. Этой активности не чувствуется. В Уголовном кодексе есть целых три статьи – 243, 243.1 и 243.2,  которые предусматривают наказание за повреждение или уничтожение объектов культурного наследия. Они практически не работают. По одной из этих статей за пять лет, с 2013-го по 2017 год, всего девять дел – никто не привлечён к ответственности. По другим статьям примерно та же картина. Всё можно считать на пальцах». 

Немногие дела, которые доходят до суда, часто прекращаются либо по истечении срока давности, либо суды их вообще считают несущественными, говорит Константин Михайлов: "Одно дело меня недавно потрясло, было прекращено по примирению сторон. Человек нанёс ущерб памятнику, но владелец сказал, что не имеет к нему претензий, и поэтому дело закрыли. Как можно дело о повреждении культурного наследия прекращать по соглашению сторон? Здесь пострадавшей стороной является не какой-то частный собственник одного особняка, а вся, можно сказать, Российская Федерация, которая теряет часть своего наследия".

Активист предложил рассмотреть вопрос о повышении степени тяжести таких статей и о передаче подведомственности в Следственный комитет РФ. "Здесь основная проблема в том, что статьи, карающие за разрушение наследия, не относятся нашим законодательством к особо тяжким, считаются преступлениями небольшой тяжести, хотя они каждый раз непоправимы: подлинный памятник вернуть уже невозможно, – и со стороны МВД не находят должного внимания. Когда он (Следственный комитет) занимается подобными делами, он как раз занимается достаточно эффективно, есть несколько примеров из Санкт-Петербурга и из Ленинградской области".

«Я посмотрю обязательно на это, обещаю вам», – ответил президент.