«Нужна визуализация мира!»

– В нынешние смутные времена роль женщины стала более важна, чем раньше, или менее?
– Мне кажется, когда люди начинают мериться чем либо... Любые сравнительные степени («больше-меньше», «лучше-хуже» и т. п.) сейчас использовать не хочу. Но все же женщины благодаря тому, что у них больше задействована иррациональная сфера... Они своим чутьем, интуицией – тем, что принадлежит в основном правому полушарию, – эффективнее содействуют тому, чтобы эти времена становились менее опасными. У женщин в генетическом коде – дать жизнь и сохранить ее, это на уровне рефлексов. У меня есть небольшой коллектив единомышленниц, с которыми я каждый день с начала спецоперации в Украине в одно и то же время (где бы кто ни находился) творю коллективную молитву или медитацию – верования-то у всех разные – с одной единственной целью: люди должны договориться. Сегодня, когда уровень агрессии, тревоги, паники и злобы в обществе зашкаливает, мы этой коллективной мыслью (а материальность мысли признают даже мужчины) пытаемся этот уровень снизить. В том числе – у государственных мужей, которые принимают решения. Пытаемся визуализировать их в таких мирных формах: представляем, как они жмут другу руки, внушаем им мысли о мире, о том, что они должны договориться. Визуализация мира. Можно посмеяться. Но это то, что можно сейчас делать, не разрушая, а поддерживая себя и окружающих. И это нерациональное, смешное женское начало – оно в конце концов победит.
Мужская позиция, жесткое и как бы рациональное начало, диктующее договариваться только с позиции силы, уже привела нас известно куда. Надо договариваться не с позиции силы, а на основах здравого смысла и для сохранения жизни на земле.
Пора немножко сойти с этого мужского ума.
 
– Вы много лет работаете в сфере недвижимости. Не жалеете о выборе?
– Сейчас у нас у всех горизонт планирования 5 минут. И говорить о том, пригодится ли в дальнейшем моя профессия, сейчас бессмысленно. Но я нисколько не жалею о том, что 12 лет проработала в недвижимости, в компании "Л1". У нас были разные времена, но мы всегда выживали и достойно выходили из очень сложных ситуаций. Думаю, в этом есть и мой скромный вклад. Я считаю, что занималась своим делом. Что будет дальше – не знаю.

– Как семья относится к вашей работе, к профессии?
– Я нисколько не представитель семейной династии. Попадание в строительную сферу было неожиданностью и для меня, и для членов моей семьи. У меня первое образование – исторический факультет. Я занималась историей скандинавских стран – Швеции, Финляндии... И, если бы кто-то тогда сказал, что все последующие годы я буду отмечать День строителя как свой профессиональный праздник, я бы не поверила. Это было неожиданно.
Моему сыну – 31 год, он программист, никогда даже близко к стройплощадке не подходил.

– Приходилось ли вам сталкиваться с гендерными стереотипами, с предвзятым отношением?
– По большому счету – нет. Хотя строительство – это действительно все же больше мужская область. Но я всегда себя видела на вспомогательных ролях: обеспечение коммуникаций, продвижение. Это не про строительство, а в основном про людей. В этой сфере мои компетенции никто и не оспаривал.
 
– Приходилось ли использовать в работе какие-то женские преимущества? Обаяние, умение нравиться?
– Я надеюсь, это получалось автоматически. Специально таких целей не ставила. Но убеждена, что у любой женщины то, что вы назвали, есть в арсенале. И она этим пользуется, иногда – безотчетно.
 
– Может, нынешняя ситуация, в которой мы все оказались, как раз и связана с тем, что мы долго и слишком многое доверяли мужчинам?
– Конечно. Есть, наверное, исключения – но женщина будет договариваться до последнего. Я думаю об этом постоянно... Если бы наверху было бы больше женского начала – не случилось бы того, что сейчас происходит.