Федор Туркин: «Хочу, чтобы работа в нашей компании помогала людям воплощать в жизнь свои мечты»

— Расскажите о семье. Как выбирали вуз и специальность? Сохраняете ли отношения с друзьями студенческих лет? 
— Так вышло, что рядом с домом находился институт – «Завод ВТУЗ» (высшее техническое учебное заведение) при ЛМЗ. Полюбопытствовал, оказалось, турбины делают. Вроде обычный завод, но делают какие-то интересные вещи. Меня это заинтересовало, и я поступил.  
Сегодня мы созваниваемся и иногда встречаемся с однокашниками, хотя у всех семьи, дети и внуки, у каждого свои заботы. С кем-то даже общественную работу ведем.  

— Почему в конце 80-х решили уйти в бизнес? 
— Завод, где я проработал более 10 лет, практически остановился. Когда я пришел туда, был поражен, насколько четко было налажено производство, все работало, как часы. Так было в период с 1975 по 1979 год, а с 1980-го все постепенно стало затухать. Перешел работать в НИИ в надежде найти твердую опору. Но там оказался развал еще в больших масштабах. Нужно было что-то делать, искать себя… 

— Первые несколько лет ваша компания занималась в основном ремонтами. Чему научил вас этот период, пригодился ли тот опыт на следующих этапах карьеры? 
— Мы получили очень ценный опыт. Надо понимать, что в тот момент не было работы, вообще! Мы добывали ее за счет жестокого демпинга. Мы брали заказы, денег от которых хватало только на еду. Но и этому были рады, потому что у других не было и такого. 
Надо сказать, что на рынке было немало грамотных рабочих. Причем сильными были как специалисты, так и бригадиры. Рабочая аристократия, в лучшем смысле этого слова. На заводе я с такими сталкивался и знал им цену. Такие кадры пришли к нам к концу первого года работы нашей компании. Они помогли нам утвердиться в этой сфере.  
Причем они были не узкими специалистами, а имели несколько профессий, например, плотник-электрик, маляр-штукатур. И мы могли небольшим составом быстро делать качественный ремонт, часто работали круглосуточно. Условия заказчиков были жесткими: сделал к сроку – получи деньги, не успел – «до свидания». Тогда мы и научились сдавать объекты в срок.  

— Когда и как возникло желание заняться жилищным строительством? Помните ли свой первый объект?  
— С юности я хотел стать архитектором. Чтобы поступить, нужно было уметь рисовать, а у меня был антиталант к рисованию. Но все сложилось так, как сложилось, и я ни о чем не жалею.  
Когда мы начинали, то, конечно, жили маленькими целями, мечтали о большом заказе на 10 тыс. кв. м штукатурки. Постепенно осознали, что надо браться за более серьезные заказы, но для этого были нужны и более серьезные компетенции. Надо было искать землю. Это был участок на Воронежской улице, 72, уже с готовым проектом. Это наш первенец. Процесс оказался сложным, мы набивали шишки, учились разбираться с многими вопросами, возникающими в ходе реализации проекта. Особенно с «бумажным» строительством. Профессионалов, умеющих делать что-то руками, хватало, а вот компетентных специалистов, которые могли бы взаимодействовать с различными органами власти, не было совсем. Несмотря на трудности, у нас получился хороший дом. Когда мы его построили, то поняли, что способны на многое. 

— С самого начала в работе РСТИ значительное место занимает госзаказ, компания строит много социальных объектов. В чем специфика работы для города, для государства? Насколько сложнее работать с чиновниками? 
— Здесь есть принципиальный момент. Когда мы делаем работу как девелоперы – центр принятия решений. Да, градостроительная документация – через чиновников, но все равно мы определяем ключевые моменты: проектирование, продажи, сроки реализации. В случае с госзаказом центр принятия решений – государственный заказчик. Если с ним у подрядчика не складывается взаимодействие, то не будет и результата. Можно быть сколь угодно хорошими строителями, но если нет понимания между заказчиком и подрядчиком, ничего не получится.  

— Вы как-то умудрялись всегда находить это понимание.  
— А мы сумасшедшие. Чтобы на нас обратили внимание, приходилось браться за такие работы, которые нормальные люди стараются обходить. Потому что они архисложные и финансово неинтересные. Но без них городу не обойтись. Например, нужно было достроить корпус детской больницы на улице Чапыгина. Валентина Ивановна Матвиенко, будучи губернатором, сказала: «Найдите хоть кого-нибудь! Нельзя же, чтобы больница не была приведена в порядок». Срок был меньше года. Мы все сделали в срок, нам заплатили в обещанный срок. Потом в этой же больнице предложили еще какую-то работу, так и пошло. И еще с десяток таких же финансово неинтересных объектов сдали, без надежды на прибыль. Наконец, на нас обратили внимание.  

— Вас приглашали на госслужбу? 
— Нет, никогда.  

— А вы бы хотели? 
— У меня папа – военный врач, мама – учитель, внутренне я, наверное, всегда был готов к этой службе, но предложений не было. Я скромный: если не зовут, значит, не нужен. Буду идти своей дорогой. 

— Должен ли бизнес решать социальные проблемы? Если девелопер строит школы и детские сады, он это делает не только за счет своей прибыли, но и за счет дольщиков… Как найти правильное соотношение коммерческого жилья и «социалки»? 
— На этот вопрос был сформулирован ответ еще во время президентства Дмитрия Анатольевича Медведева. Все очень просто: государство готовит землю (сети, межевание и пр.) и строит всю «социалку», а девелоперам остается купить размежеванные участки и строить дома. Но что-то пошло не так, и сегодня картина остается прежней: сетей нет, землю надо межевать и пр. Это связано не только с деньгами, но и с планированием территорий. Были порывы сделать все быстро, но не вышло, потребовалось время, чтобы найти решение. Сегодня функции государства по возведению социальной и транспортной инфраструктуры возложены на бизнес. Надеюсь, что это временное решение. Каждый должен заниматься своим делом.  

— Насколько экономически обоснована практика РСТИ по созданию в ЖК культурно-образовательных центров? 
— Если честно, мы сделали только один культурно-образовательный центр, но с возможностью выездной деятельности, хотя планировали создавать такие в каждом крупном проекте. Мешает нестабильность: в стране один кризис сменяется другим. Никакой экономики в этих культурных центрах нет, мы делаем все бесплатно для жильцов, для нас это затраты. С другой стороны, такая радость, когда видишь счастливых детей и их родителей. В центре работает музей, кружки, секции, театральная студия. В следующем году планируем открыть еще один культурно-образовательный центр.  

— Холдинг «РСТИ» в 2012 году построил самое высокое жилое здание в Петербурге – ЖК «Александр Невский». Чему научил вас этот проект? Будете ли вы еще строить небоскребы? 
— Когда мы начинали этот проект, «Александр Невский», в него мало кто верил. Даже профессионалы. Но все получилось. Небоскребы строить будем. В Петербурге мест мало, но в Москве ситуация прямо противоположная. Там что ни новый проект, то 150–190 метров. Построим. Может не один, и не только в Москве, может еще где-то. Жизнь подскажет.  

— В прошлом году холдинг сдал ЖК ELEVEN в Москве. Сильно ли отличаются согласовательные и разрешительные процедуры в Москве и Петербурге?  
— Теоретически не сильно, а практически отличаются. Говорят, что в Москве налажена работа «одного окна», но это не совсем так. Там тоже достаточно сложно. Но стоит отдать должное, чиновники там высококвалифицированные.  

— Насколько важна для вас архитектура, внешний облик здания? Часто ли корректируете архитектурный стиль проектов? И какие новые кварталы Петербурга вам больше всего нравятся?  
— Мы почти всегда разрабатываем концепцию вместе с архитекторами. У нас уже есть определенный вкус, может, не самый плохой. Поэтому иногда просто предлагаем свое видение, а архитектор реализовывает. Пока все получается. У проектов РСТИ неплохая архитектура. 
Если посмотреть шире, глядя на то новое, что есть в городе, – это, конечно, комплекс из ЗСД, стадиона «Газпром Арена» и «Лахта-центра», которые сформировали морской фасад Петербурга. Очень красиво. Считаю, Петербург вышел на уровень лучших мировых мегаполисов.  

— Строительная отрасль все сильнее зависит от господдержки – от ставок по ипотеке, от госзаказа. Сейчас говорят о льготах по проектному финансированию. Нет ли в этом дополнительных рисков? Ведь бюджет не резиновый… 
— Риск колоссальный, уже через два года может случиться коллапс отрасли. Строительство жилья остается локомотивом экономики, и задача амбициозная – строить по 120 млн кв. м в год. Но построить недостаточно, что дальше? Как продавать? Под угрозой вся экономика страны.  
Мы считаем, что в этой сфере нужно корректировать подход к финансированию. Ключевая ставка не может быть выше рентабельности. На производствах рентабельность 4–5%, а ставка – 7,5%. Это нереально, нонсенс. Сегодня доля ипотеки в классах «эконом» и «комфорт» достигает почти 100%, в проектах высокой классности – 80%. Если не будет разумной и доступной ипотеки, то не будет и стройки. За счет проектного финансирования дом будет возведен, но продажи не пойдут. Через какое-то время возникнет затоваривание, а кризис в строительстве потянет за собой еще 5–7 смежных отраслей. Если вовремя принять меры, ничего такого не случится, наоборот, мы выполним и перевыполним все поставленные руководством страны задачи. Для этого нужно: ключевая ставка 2–4%, проектное финансирование 2–3%, ипотека 2–4%, разумный и стабильный курс рубля.  

— На сторонний взгляд, вы человек весьма успешный и, кажется, достигли всего. Есть ли у вас мечта? 
— Есть, но она не связана лично со мной. У нас большая компания, и в ней у каждого сотрудника есть свои важные задачи: состояться как личности, обрести семью, помочь родителям, детям, внукам и пр. Хочу, чтобы работа в нашей компании помогала людям воплощать свои мечты.  

История РСТИ 

• История холдинга началась в апреле 2001 года. В первые годы компания «Росстройинвест» занималась строительством инфраструктурных объектов, среди них: светомузыкальные фонтанные комплексы, реставрация Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, реконструкция производственной базы ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга», здания Управления внутренних дел Невского района и др.
• В 2006 году был сдан в эксплуатацию первый жилой объект компании – дом на Воронежской улице. В следующие два года было завершено строительство ЖК на Замшиной улице, сдан в эксплуатацию ЖК на улице Софьи Ковалевской.
• 2012 год: завершено строительство самого высокого жилого дома в Петербурге – ЖК «Князь Александр Невский» высотой 35 этажей.
• 2015 год: компания ввела в эксплуатацию сразу три жилых объекта — комплексы «Утренняя звезда», «Дом с курантами» и «Земляничная поляна». Также было завершено строительство инфекционной больницы на Пискаревском проспекте – одной из крупнейших инфекционных больниц в Европе.
• 2016: завершено строительство ЖК «Город мастеров».
• 2017: сдан в эксплуатацию новый корпус Мариинской больницы.
• 2018: сданы в эксплуатацию ЖК «Золотые купола», «Старая крепость» и «Екатерина Великая».
• 2019: сданы в эксплуатацию ЖК «Кремлевские звезды», «Два ангела» и «Петр Великий».
• В этом же году компания провела ребрендинг и получила новое название — холдинг «РСТИ» («Росстройинвест»).
• В октябре началось строительство первого проекта холдинга в Москве — дизайнерского дома ELEVEN.
• 2020: состоялось открытие школы № 219, построенной холдингом «РСТИ» в Красносельском районе. Сдан в эксплуатацию ЖК «Суворов» и первая очередь проекта New Time.
• 2021: сданы в эксплуатацию вторая и третья очереди ЖК New Time. Завершено строительство первой и второй очередей проекта Terra, первой очереди жилого комплекса Familia. Введена в эксплуатацию и открыта школа № 575 в Приморском районе.
• 2022: сданы в эксплуатацию вторая и третья очереди ЖК Familia, третья очередь проекта Terra, три очереди ЖК New Time, а также дизайнерский дом ELEVEN в Москве. 
• Сдан в эксплуатацию новый корпус НИИ скорой помощи имени И. И. Джанелидзе во Фрунзенском районе Петербурга.