Где лежит упущенная выгода?

Чиновники борются за снижение административных барьеров, в первую очередь — в строительстве. Результат пока не очевиден: формально установленные сроки согласования не совпадают с фактическими, принятые решения отменяются, правила меняются по ходу игры.

Строители несут убытки. Но это — бизнес. А город не только терпит убытки (хотя и это бывает), но и формирует упущенную выгоду. О доходах бюджета, которые могли бы поступить в казну, но так и не поступили, рассуждает генеральный директор компании «Строительный трест» Евгений Резвов.

– Поступления от строительной отрасли составляют 10% налоговых доходов городского бюджета. Эту цифру пару лет назад называл губернатор, награждая победителей строительного конкурса.
«Строительная доля» могла бы быть и выше — но я не об этом. Хочу подчеркнуть другое: каждый раз, когда власть по каким-то причинам тормозит проект, вовсе его отменяет или решает забрать у инвестора участок, возникает проблема недополученных доходов, упущенной выгоды.

Сейчас усилиями граждан, градозащитников и хорошо организованных активистов нам приостановили проект на проспекте Тореза. (Как установил суд — незаконно.) Ладно, считаем свои убытки. Почему город не считает свои?

Допустим, мы в результате построим вдвое меньше квартир, чем планировали. И на год позже. Вдвое меньше людей будут платить налог на имущество, а его теперь считают по кадастровой стоимости.

Рядом с нашей площадкой остались такие же старые «немецкие» коттеджи. На тех условиях, которые заложены в новых ПЗЗ, инвестор сюда не пойдет. Значит, город будет вкладывать средства в капремонт, причем с каждым годом все больше.

Или взять историю с велотреком. Еще в середине 1990-х профсоюзы довели стадион до аварийности. С тех пор простаивает земля, которая давно могла бы приносить доход.

И такие случаи — по всему городу. Можно, например, просто прогуляться по Фонтанке.

Дом на Фонтанке, 68, где сейчас Центробанк, решили реконструировать еще в 1994 году. И началось: то какая-то американская фирма, то отель Hilton там планировали разместить, меняли инвестусловия и только в 2005-м довели до ума. Больше 10 лет понадобилось!

Дом Абазы, Фонтанка, 23, — тоже 10 лет спорят, что здесь можно делать, а что нельзя.

Да если бы у меня в компании объекты столько простаивали — фирма давно бы по миру пошла.

Тяговая подстанция на Фонтанке, 3 — с 2009 года тянется история. То это памятник, то нет, то снова памятник. (Я сейчас говорю не о своем личном отношении, а о том, что такие истории типичны.) В результате инвестор (коллеги из «Группы ЛСР») теряет 400 млн и, конечно, будет пытаться их возместить: или напрямую отсудить у казны, или как-то иначе.

У «Охта-групп» (наб. реки Мойки, 102) на площадке оказались остатки исторического фундамента. Не они сносили Литовский замок, и восстанавливать его никто не собирается — но год строители потеряли. А бюджет, соответственно, потерял налоговые и другие доходы.

Я не призываю все застроить и перестроить. Но хочу, чтобы каждый раз, когда возникают сомнения и протесты (а они всегда возникают, если строить не в чистом поле), чиновники и горожане помнили бы и об упущенной выгоде бюджета. Городская казна сейчас не так богата, чтобы колебаться, сомневаться и регулярно менять правила, пусть даже из лучших побуждений.