Леонид Кваснюк: «В стройке – вся моя жизнь!»

— Сколько лет вы занимаетесь строительством? Помните свой первый объект? 
— С самого детства. Я – из села в Одесской области, нас к СССР присоединили в 1946 году. У нас болгары жили, молдаване, гагаузы… Когда я был еще в восьмом классе, в деревне построили двухэтажную школу. Но не было своего спортзала. И я подошел к директору, Фоме Захаровичу (а он меня называл «Леня Яковлевич», даже когда я маленький был). Говорю: «Давайте построим спортзал! У нашей одноклассницы папа работает каменщиком, он бесплатно готов поработать, мы будем раствор месить; ваша задача – купить кирпич». Директор купил кирпич, и мы за пару месяцев построили спортзал. И потом мы от школы все соревнования выигрывали! 
Вот такой был первый строительный опыт. Причем я не просто строил – я руководил строительством. У нас и сейчас в компании есть люди, которые в строительстве разбираются лучше меня. А я – управленец, организатор процессов. Это единственное, что я хорошо умею делать с детства. 
 
— А первый объект из взрослой жизни, уже в роли управленца? 
— После школы я уехал на целину, в Казахстан; в Актюбинске меня приняли на работу мастером. Это был 1968 год. Мне поручили достроить межрайонную больницу, 250 километров до райцентра. Дорог не было, машин не было… Ее уже три года строили, не могли достроить. Мы ее закончили за четыре месяца. Министр приехал принимать, благодарил; он и потом меня поддерживал. 
У меня с тех самых пор сложилась такая привычка: я физически с объекта не уезжаю, пока его не построю. Тогда жил на строительстве больницы в вагончике. И здесь, в Петербурге, так же, в «ЛенРусСтрое» все это знают. Пока не построили ЖК «Новое Горелово», восемь лет фактически жил у себя в кабинете, рядом со стройкой. Кровать поставил, гардероб – все здесь. 
Правда, последние несколько лет у нас есть квартира в центре города. А до этого даже своей квартиры у семьи не было.  
Но все равно я на работу приезжаю рано, часто раньше всех, и мне эта жизнь нравится. Когда мы начинали, нас было мало, а сейчас целая армия людей. Каждый живет работой и любит ее. Наверное, от меня это и пошло: каков директор – такие и все. 

— С 1968 года – что сильнее всего изменилось на стройке? 
— Да все изменилось, ну, как можно не заметить… Вы можете себе представить, какой нам кирпич тогда привозили? В машине, навалом, весь раскрошенный. Из машины – дай бог, сто кирпичей целых. Остальное из осколков собирали. И вот так строили. Окна привозили: такие были щели, что даже в нормы так и записали – мол, для естественной вентиляции! Глупость несусветная, но так было. И в остальном, естественно, прогресс. Раньше мы ничего зимой построить не могли. В Актюбинске – сильные ветра, снег с почвы сдувало, промерзание – 2–2,5 метра, ни одним экскаватором не возьмешь. Все делали весной-летом. Зимой только кирпичную кладку на верхних этажах, все фундаментные работы – летом. А сегодня мы можем качественно строить круглогодично, у нас даже нет деления на летние и зимние работы, технологии позволяют. 
 
— А в управлении? 
— Многое поменялось, но многое и осталось. Не надо торопиться и все старое отбрасывать, лучшее надо сохранять и использовать. Эскроу-счета, проектное финансирование – это же взято из советских времен. Мы тоже тогда работали под банковским контролем. В обкоме партии в отделе строительства сидел один человек, который отвечал за всю область.  
А нами управлял банк. Банк дал деньги – строим. Наша задача была – строить. Сейчас почти так же. В этом есть и хорошее, и плохое. Хорошо, что есть деньги на строительство. Плохо, что нет собственных свободных денег. Пока не построим, не можем воспользоваться средствами. Для подготовки новых проектов кредиты берем… 
 
— А в Петербурге с чего вы начинали? 
— Первый объект был – несколько домов в Мурино, для сотрудников МЧС. Но уже тогда мы мечтали строить свои населенные пункты, застраивать большие территории. Уже в те времена родилась идея строить в районе реки Дудергофки.  

—  Когда вы создавали компанию «ЛенРусСтрой», какую цель перед собой ставили? 
— Я хотел построить большой город за короткое время! Я, помню, пригласил проектировщика, взял большую карту, расставил на ней дома из кубиков пенопласта, нарисовал дороги, школы, парки. Проектировщик нарисовал проект. У нас еще даже ни кусочка земли не было в этом районе, но на 90% все, что я тогда хотел построить, построено, и именно там, где мы мечтали. 
 
— ЖК «Дудергофская линия» и «Новое Горелово» – это один комплекс? 
— Как один проект, как продолжение. Это все для меня связано с рекой Дудергофкой, это целая история, если в прошлое смотреть. 
Когда об участке договаривались, я семь месяцев ходил в приемную директора совхоза «Предпортовый», Николая Петровича Серова. У него здесь земля была, и он в конце концов мне выделил немного, 24 гектара. Работники совхоза так и живут в тех квартирах, которые мы тогда построили, – они у нас сразу три подъезда получили. Сейчас «Предпортовый» в нашем холдинге, в моем ведении находится. А тогда я ходил туда семь месяцев. Но если я решил, меня сбить с пути невозможно.
Знаете, как я в этот проект влюбился? Влюбился по-настоящему. Когда мы в начале «нулевых» собирались первый дом строить… Я не то чтобы сильно верующий человек, могу с кем-то в церковь зайти, один не захожу. Но мне как-то один батюшка сказал: а ты зайди на ту территорию, где мечтаешь строить, и перекрестись. И я как-то перед тем, как в очередной раз к Серову ехать, ночью вышел, хотел перекреститься на том месте, где буду первый дом строить. А там такая лужа, ну просто озеро! Сентябрь, холодно. Но я пока не прочитал «Отче наш», из лужи не вышел! 
И вот с тех пор уже больше 20 лет мы строим и строим – Горелово построили, Новое Горелово построили. 
А все дома, которые мы построили, я раз в месяц обхожу, смотрю, все ли в порядке. Но мы хорошо построили этот район.  
  
— В Новогорелово вам пришлось отдельный населенный пункт регистрировать. Трудно было? 
— Ой. Ну, а как вы думаете? Не все можно рассказывать. Поля, в них капуста растет, и голосованием этот вопрос – создание нового поселка – не решается. В это время обратный процесс шел: деревни и поселки исчезали, упразднялись, закрывались по всей России. Так что поездил в Москву. Года три это заняло… Зато можно было почти одновременно строить жилье и все, что для жизни необходимо: школу, детский сад, благоустройство сделать на всей территории. 
Здесь такие интересные места! Вот речка Дудергофка. Она вытекает из Дудергофского озера в Виллози, а из нее берет свое начало Лиговский канал. Когда обустраивали Летний сад, там тоже решили сделать фонтан, как в Петродворце, для этого начали строить Лиговский канал, он должен был идти до самого Летнего сада, вместо Лиговского проспекта. Но не получилось. Прогресс шел вперед. Появились насосы для фонтанов. На месте бывшего канала теперь Лиговский проспект. А река Дудергофка бежит-бежит, потом исчезает. Но я про нее помню! Думал, когда буду строить Сосновку, там, где речка идет, на излучине углублю пойму, берега отсыплю. Хотел сделать набережную, озеро, чтобы дети на лодочках катались. Но не удается пока. 
 
— С областью легче работать? В Новоселье, например, по проекту «ЛесArt»… 
— В Новоселье вообще нормальные ребята, Институт мелиорации, СевНИИГиМ. Они так все хорошо разработали, план подготовили; мы сейчас строим жилые корпуса, а они уже нам дорогу делают. Мы там сейчас возводим детский сад, будем строить школу. Администрация Аннинского городского поселения помогает, поддерживает, вместе с нами готовит планы по благоустройству прилегающей территории для всех жителей. Там работать действительно можно. С ними даже непростые вопросы всегда решаются.   

— «ЛенРусСтрою» ведь и проблемные объекты приходилось достраивать? 
— В Малом Верево – ЖК «Белый сад». Там были обманутые дольщики, и нас губернатор Александр Дрозденко попросил. Мы этот комплекс с такой любовью построили. Нас дольщики на руках были готовы носить. Мы вылизали этот дом, сумасшедшее благоустройство сделали, все дорожки продумали. 
И еще мы достраиваем проблемные объекты в Калмыкии, в Элисте. Так получилось, что я дружил с чемпионом мира по единоборствам Бату Хасиковым, ходил на все его бои. Ему предложили избираться, и он стал главой Калмыкии. А потом на Петербургском экономическом форуме ему поручили решить проблему, оперативно достроить дом после взрыва газа. Там на объекте только землю разрыли, лучше бы не копали, еще и сваи забили – это хуже всего. Испортили все. Он мне говорит: «Выручайте». Ну, мы поехали. И за три с половиной месяца построили с нуля и сдали прекрасный девятиэтажный двухподъездный дом, прямо под Новый год. Я никого не отпустил, из своей зарплаты сотрудникам платил, чтобы работали перед праздниками. Все было под контролем министерства, глава Минстроя Ирек Файзуллин звонил каждую неделю. Построили, уложились. Сейчас еще один дом там строим для обманутых дольщиков. 
  
— Работали местные или вы своих привозили? 
— У них мало людей. Но мы долго дружили с Чебоксарами, монолитчики, отделочники оттуда приезжали, специалисты по лифтам – от нас, газовщики – местные. Сборная команда работала. Непросто было. У них даже песка своего нет, из Волгограда таскали. 
  
— Раз уж про команду речь зашла: у вас ведь в биографии и тренерская страничка есть, спортивная. Это помогло при создании фирмы? 
— Конечно! Я когда кандидатскую защищал, задали вопрос: чем отличается гандбол, баскетбол, волейбол от футбола и от других видов спорта? Тем, что здесь тренер участвует во всем! В футболе не докричишься, а гандбол и баскетбол построены на тренере. Если игра пошла не туда – берешь тайм-аут, передышку. Поэтому и в бизнесе у нас команда. И я всю жизнь понимал: без людей я ничего не мог бы сделать. Это основа. 
Я без спорта и сегодня не могу. Утром бегаю, обливаюсь холодной водой. У меня не бывает простуды. 
  
— На какие дистанции бегаете? 
— Вчера с женой прошли по парку 6 километров. Сегодня утром пробежал только 800 метров – потому что встал поздно. На пятый этаж поднимаюсь бегом, без лифта. Нагрузка нужна! 
  
— Если уж про спорт: вы готовили компанию «ЛенРусСтрой» в чемпионы? 
— Мы не самая крупная организация. И я не стремлюсь, чтобы меня званиями и грамотами за строительство награждали. Я управленец, ну, какой я строитель. Недавно только в области мне вручили «заслуженного». Мне важно не официальное признание, а сознание того, что мы – лучшая команда. Мы создаем прекрасные проекты. Строим целые мини-города со всем необходимым жителям. Мы – по объемам – середнячки. Но нас все знают! И Кваснюка, и «ЛенРусСтрой», и Горелово. 
  
— Сейчас снова идет возвращение советских практик, снова говорят о плановом хозяйстве: это поворот назад или выход на какой-то новый уровень? 
— Не хочется, конечно, чтобы тобой командовали от и до. Но элементы плана должны быть, на уровне стратегии, целей. Не выполнил план – пиши заявление и уходи. Перед премьер-министром Михаилом Мишустиным снимаю шляпу: он выстраивает плановое хозяйство. Потому что нельзя в ручном режиме командовать страной. 
Хотя я лично не умею подчиняться. Только если это наше общее решение, решение моей команды. Как стал в молодости начальником, так всю жизнь никому не подчинялся. Всегда был первым, потому что я умею принимать решения. И никогда не трушу. 

— Еще про план. Вам как больше нравится работать: если вы знаете, что у вас квартиры купят 500 человек? Или если из Москвы спустят план: построить дом на 500 квартир? 
— Если так ставить вопрос, конечно, рынок больше нравится. Но рынок должен быть отчасти под контролем. Чтобы про социальные вопросы не забывать. Чтобы был план, но с учетом рыночных реалий. 
 
— Сейчас в отрасли серьезные проблемы. Как вы определяете ситуацию: кризис, спад? 
— Будет тяжело. Но ненадолго. Потому что строительную отрасль потерять нельзя, если потеряем – в экономике поступления денег не будет. Стройка – двигатель экономики. Деньги идут в оборот. И мы видим поддержку: дают деньги, льготы, ипотека под 4,7%. Значит, государство о нас думает. Я кризиса не боюсь. Кризис для меня – это поясок затянуть и поменьше кушать. И все получится. 
 
— Вы в стройке более 50 лет. Опыт – груз или платформа? 
— Конечно, платформа. Я иначе и не представляю свою жизнь. Меня, когда в исполком передвигали, я там два года поработал, потом говорю: нет, ребята, отправьте меня на стройку. Я не могу ходить в чистеньких туфлях. Мне надо, чтобы раствор капнул, чтобы штаны в цементе. Стройка – основа основ моей жизни. 
Хотя иногда задумываюсь и по-хорошему завидую тем, кто занимается производством.  Ты не уходишь на следующий проект, ты одним проектом занимаешься всю жизнь. 
 
— Так ведь у вас есть заводик. Домостроительный комбинат. 
— Ой-ой-ой. Какими только словами меня не называли, когда я его купил! Зачем, мол, взял ДСК, который никому не нужен. Мы его взяли – он был на грани банкротства, изделия были те еще! Швы в панелях были – ворона пролетала. Поставили новую линию: во! Мышиный глаз! Мы теперь делаем идеально гладкие панели, швы при соединении микроскопические, размеры панелей любые. Мы полностью модернизировали и комбинат, и оборудование. А какие у нас сотрудники на комбинате! Наши инженеры недавно новую линию запустили, сами ее собрали, не хуже, а лучше немецких аналогов. 
Сейчас качество строительства у нас настолько выросло, что люди живут в наших домах и уже не понимают: кирпичный дом, монолитный или панельный. Кто-то любит из кирпича строить, кто-то из монолита. Я все это прошел. На монтаже дома из панелей восемь человек работают. А строить из кирпича – это надо держать на площадке 200 человек каменщиков. Построить коробку – 20% от стоимости проекта. Если из панелей ДСК, это займет год, монолит – два года, из кирпича – два с половиной. Сроки сегодня крайне важны, потому что проценты банку нужно платить. Скорость строительства позволяет снижать накладные расходы.  
 
— Сколько человек у вас в компании работает? 
— Около двух тысяч.  

— Многие ли из ваших специалистов живут в тех домах, которые построили? 
— Многие. Компания – как большая семья. Я шумливый, энергичный, но со мной работают все. Директор по развитию – больше 25 лет, директор по строительству  – 20 лет, юрист, главный финансист – по 25 лет. Мы можем поругаться, но никогда не доводим до крайностей. Мои сотрудники для меня – моя семья. 
А семью тоже трудно отделить от бизнеса. Дочь, Александра, получила блестящее образование, сейчас учится в Сколково на MBA, работала в Совете Федерации, занималась ресторанным бизнесом, потом парфюмерией. А сейчас она работает у нас, замдиректора по развитию.  Ей это интересно, у нее уже многое получается. Она тоже видит свое будущее в нашей компании. Сын еще учится в университете. Книги такие читает – я даже не понимаю, о чем они. Специальность – менеджмент, то есть тоже управленец… 
 
— А у вас дача есть? 
— Не тянет меня к сельской жизни. Я вырос в деревне. В семье было семеро детей, мы с братом и пять сестер. Спали на одной кровати. Стали подрастать – мальчиков отправили спать на чердак. А крыша соломенная. Если дождь – крыша течет, мокрые шли в школу. Утром холодно, думаешь: побыстрее бы в школу, сна не было. Потом перекрыли крышу камышом – стало лучше, меньше стало протекать. Вот такие воспоминания о сельской жизни. 
Была бы у меня дача – я бы, наверное, ничего серьезного не построил. Только дачей бы и занимался. Люди в пятницу уже едут за город. А там все время что-то надо делать, по хозяйству, чем-то заниматься. Мне проще снять квартиру или домик и поехать на 2–3 дня отдохнуть. Я – городской человек, хотя родился в селе. А может, именно поэтому. 
Но природу я очень люблю. 
И езжу путешествовать и смотреть на разные природные места. Говорят: где самое красивое небо в мире? Это небо детства. Лежишь на траве и смотришь на облака. Вот это я люблю. А все остальное – лучше городское. И жить мне нравится в центре. 
 
— Хобби у вас есть, увлечения? Помимо работы? 
— Всю жизнь пишу стихи. Раньше часто писал. Сейчас меньше… 
 
— Вы «Недвижку» читаете в электронном виде или на бумаге? 
— В бумажном. Я привык, чтобы можно было нужное подчеркнуть. Я и в книгах тоже все подчеркиваю, делаю закладки…