Развод по-депутатски

Правила раздела имущества при разводе существенно изменятся из-за поправок в Семейный кодекс.

В Думу внесён законопроект, подготовленный депутатами Тамарой Плетнёвой (председатель Комитета ГД по делам семьи) и Павлом Крашенинниковым (руководитель Комитета по законодательству). Поправки коснутся нескольких федеральных законов, но в основном – Семейного кодекса. Как отмечают инициаторы законопроекта, действующий СК РФ был принят ещё в 1995 году. Его положения часто противоречат современному гражданскому законодательству и, как говорится в пояснительной записке, «не позволяют обеспечить защиту имущественных интересов супругов».

Одна из главных проблем: сейчас при разводе общее имущество супругов в судах рассматривается по частям, как набор отдельных объектов. Один процесс может быть посвящён разделу недвижимости, другой – распределению долей в компаниях, третий – средствам на счетах. Причём в каждом случае могут быть применены разные пропорции. Законопроект предлагает суду делить всё совместно нажитое оптом, установить распределение долей для любого имущества и денег, включая долги и обязательства.

То есть первый шаг – собрать сведения обо всех активах, включая недвижимость, акции, паи и пр., второй – определить доли, например, 50 на 50. Или 30 на 70, или 10 на 90…

Причём имущество будет считаться «общим» и в том случае, если оно приобреталось на «личные средства» одного из супругов. (Сейчас в судах разделу подлежит только собственность, приобретённая на «общие доходы», что вызывает противоречия и конфликты.)

Если уже после раздела в суде кто-то из супругов узнает о скрытой собственности (бывает: ну, забыл экс-супруг от расстройства про отель в Марбелье или виллу в Ницце), это имущество также подлежит разделу в пропорциях, установленных судом.

Случается, что часть имущества один из супругов продал или подарил без согласия своей «половины». В этом случае его доля при разделе имущества будет уменьшена – на стоимость потихоньку отчуждённого объекта.

Законопроект касается и брачных договоров, введённых в России с середины 1990-х. К сожалению, отмечает Павел Крашенинников, такой контракт нередко признаётся недействительным и может быть расторгнут. Например, если один из супругов оказался в «крайне неблагоприятном положении». А это оценочная норма, и трактуется на усмотрение суда. Законопроект уточняет спорные положения и усиливает защищённость брачного договора. Его можно будет расторгнуть лишь в случае, если суд признает его «кабальной сделкой».

Отдельные пункты документа посвящены банкротству. Сегодня, если один из супругов обанкротился, кредиторы обращают взыскание на всё общее имущество супругов. И второму, который не влезал в долги, придётся удовлетвориться тем, что останется после распродажи с торгов. Если что-то останется. По новым правилам торги будут проводиться только после того, как суд разделит общее имущество супругов – и на погашение долгов пойдёт только доля должника. Причём определять доли будет тот же суд, который ведёт дело о банкротстве гражданина.

Интересные положения связаны с совместным владением долями предприятий. Если, например, у супругов есть 60% в компании, то после развода могут остаться два «кусочка» по 30%. А это совсем другое дело. Чтобы не дробить владение фирмой, законопроект оставляет за одним из супругов право выкупа.

Ещё одна форма защиты семейных интересов – регистрация права общей совместной собственности в силу закона. Сегодня оно не отражается в реестре (ЕГРН), если только супруг-приобретатель прямо об этом не просит. По мнению Павла Крашенинникова, это создаёт риски нарушения прав супруга, чьи права на недвижимость не указаны в реестре. Рискуют и покупатели такой недвижимости. Законопроект предлагает проводить госрегистрацию совместной собственности не только по желанию супруга, но и на основании решения государственного регистратора. (Правда, эта норма в некоторых случаях создаёт возможность для небескорыстного шантажа со стороны «бывших».)

К сожалению, ни в тексте законопроекта, ни в пояснительной записке не указано, чем должны руководствоваться суды, вынося решение о распределении долей. А при любых раскладах ключевая роль – именно за судом. Мировая практика противоречива: в Германии основная пропорция – 50 на 50, в Италии чуть ли не треть разведённых мужчин банкротятся; есть страны, где за основу берётся возможность сохранить для более слабой стороны «привычный образ жизни».

Кстати, по данным социологических опросов, около 50% россиян не доверяют отечественным судам. А разводами у нас заканчиваются более половины браков. И страсти вокруг раздела единственной квартиры кипят вполне шекспировские.

В российской элите интересные явления начались после введения обязательных деклараций о доходах для чиновников и депутатов. И особенно – после нескольких громких коррупционных процессов. Оказалось, что жены российских «випов» зарабатывают в разы больше, чем их супруги. Жена руководителя Татарстана – в 300 раз больше, доходы жены губернатора Брянской области – в 240 раз превышают доходы мужа,  супруга главы Ростеха получает вчетверо больше Сергея Чемезова… Очень успешными предпринимателями оказались также престарелые родители и несовершеннолетние дети высокопоставленных лиц.

Бывшая жена бывшего губернатора Сахалина Хорошавина претендует на половину от «коррупционного» миллиарда; генпрокуратура хочет забрать всё.

Новый порядок разводов обещает интригу. В случае развода суд может затрудниться: как оценить вклад каждого из супругов? Привлекать независимых оценщиков? Или делить пополам, невзирая на лица?

По крайней мере, пресса без сюжетов не останется.

Авторы законопроекта планируют, что поправки вступят в силу 1 марта 2020 года. Любопытно: имущество супругов Бонд будут делить по новым правилам или по старым? У дольщиков также есть вопросы к семейным активам владельца компании «ГлавСтройКомплекс» Николая Пасяды, собственника ИСК «Константа» Константина Крюкова...