В России могут подковать блоху. Но в единственном экземпляре

Ухудшение внешнеторговых отношений России с Западом как будто бы не угрожает строительной отрасли. Доля отечественных стройматериалов достигает на рынке 90–95%. Есть, однако, важное исключение. Это сложное инженерное оборудование, без которого придется забыть даже о жилье комфорт-класса, не говоря уже о премиум-сегменте, хороших гостиницах, торговых или бизнес-центрах уровней А и В. Генеральный директор компании «Конфидент» Петр Кузнецов предлагает не упрощать проблему.

– Как бы вы оценили сегодняшний уровень импортозамещения в области инженерных систем для зданий?

– Девелоперы говорят о высокой степени локализации в производстве строительных материалов. Это справедливо, если речь идет о песке, щебне, кирпиче, цементе и т. д. Что касается инженерных систем, наш опыт подсказывает: доля импортного оборудования может колебаться от 30% (при создании жилья эконом-класса) до 95% (в проектах бизнес-центров класса А). В среднем 45–55% рынка инженерной продукции составляет импорт.

– То есть, если мы строим хотя бы комфорт-класс, приходится опираться на иностранных производителей?

– Да, в таком доме приборов, систем и оборудования зарубежного производства будет более 50%. А если для вас как застройщика особенно важно качество, эта доля вырастет до 80–85%.

– Какие системы или их элементы можно заменить отечественными аналогами, а какие нет?

– На Западе мы практически полностью закупаем индивидуальные тепловые пункты, все насосные станции, до 85% радиаторов и конвекторов, почти всю запорно-регулирующую и балансировочную арматуру, более 80% вентиляционных машин, электрощитовое оборудование и 100% микропроцессорных систем управления, автоматики.

В России за последние 10 лет стало можно купить всю кабельную продукцию, большую часть труб, воздуховоды, изоляцию. Наши производители на иностранных технологических линиях научились выпускать большой ассортимент такой продукции, в достаточном количестве и приемлемого качества. У нас также производятся системы вентиляции с подпором воздуха, вентиляторы дымоудаления, клапаны, распределительные шкафы. Но без импорта не обходится и здесь. Клапаны дымоудаления — российские, а электроприводы в них ставят только импортные. Электрошкафы собирают в РФ, но на западной элементной базе.

Степень локализации, конечно, растет. «Конфидент» работает на рынке 22 года, и еще 10–15 лет назад было гораздо меньше продукции российских заводов, которую можно было поставить на объекты. Но остаются как минимум три проблемы.

Во‑первых, требования к комфорту у жителей и у бизнеса выросли. И российские производители просто не успевают за растущими потребностями рынка.

Во‑вторых, с приличным качеством мы умеем делать только простые вещи. Сложное оборудование российского производства, как правило, плохого качества. Уровень отработки, эксплуатационной надежности отечественного оборудования очень низок. Поэтому спроса нет, заказчики его не хотят. Иногда благодаря какому-нибудь отчаянному проектировщику, скажем, в гостинице устанавливают отечественную вентсистему. И уже через два-три месяца инвестор, измученный постоянными остановками, протечками, гигантскими эксплуатационными расходами, требует ее убрать и смонтировать западную. Получается, что блоху мы можем подковать, но в единственном экземпляре. Массовым производством не владеем.

Отсюда третья проблема — отечественные инженерные системы часто стоят не меньше западных. А то и больше, особенно если европейский производитель только осваивает российский рынок и дает скидки. Если вы выпускаете столько запорно-регулирующей арматуры, чтобы торговать ею в 60 странах, вы можете себе это позволить. А если у вас мелкосерийное производство, высокие накладные расходы, все процессы «сырые», плохо отлажены, большой возврат, все это ложится на стоимость товара. Российская продукция пока неконкурентоспособна по критерию «цена — качество».

– Что мешает отечественному производителю занять лучшую позицию на рынке: отсутствие разработок, недостаток производственных мощностей, времени и т. п.?

– Не хватает и науки, и производственного потенциала, и культуры производства, которая у нас если и была, то только в военно-промышленном комплексе. Главное — для масштабного импортозамещения в сегменте инженерных систем не хватает плана действий со стороны правительства: чего страна хочет достичь в этой области, в какие сроки и каким образом. Не хватает того, что называется промышленной политикой.

Нужна программа, подкрепленная финансированием, которая поможет восстановить науку, НИОКРы, исследовательские лаборатории, испытательные полигоны, опытные производства. И конечно, управлять всем этим. Инженерное оборудование — сложное, капризное, должно работать в разных погодных условиях, с разными нагрузками, при скачках напряжения, годами и, если потребуется, 24 часа в сутки. Чтобы его сделать, требуются годы работы, внедрений, проверок…

Чтобы снизить долю импортных инженерных систем, скажем, с 50 до 20%, понадобится 10–15 лет. Для микропроцессорной техники, автоматики, электроники, холодоснабжения, рекуперации этого срока может и не хватить, здесь мы отстали от развитых стран на несколько десятков лет.

– А если просто удешевить кредит? Субсидировать проценты для тех, кто вкладывается в закупку технологий на Западе?

– Государство должно создать производителям условия, более благоприятные по сравнению с обычной рыночной реальностью. Но субсидирование кредитной ставки, предоставление грантов и т. п. — это только инструменты реализации промышленной политики. Сперва должна быть политика, а ее нет.

– Тогда, может, надо смириться с тем, что некоторые вещи мы делать не умеем? Международного разделения труда еще никто не отменял. Не сможем закупать оборудование в Европе, пойдем в Азию…

– Если страна хочет оставаться развитой индустриальной державой, это делать придется. Мы полностью потеряли направление микроэлектроники. И теперь единственное, что нам доступно, — производить свои средства автоматики на базе западных комплектующих. Те небольшие победы, которые мы достигли в локализации, основаны на использовании чужих технологий, патентов. У нас нет, к примеру, патента на сшитый полиэтилен, мы ввозили технологию из Италии, Германии.

Пока на Западе нам не отказывают в доступе к технологиям. И действительно, есть страны — лидеры в производстве некоторых инженерных систем. Например, в области холодоснабжения это Япония. Лучшие в производстве микропроцессорной электроники — Япония и Корея. Но хотя Швеция и Италия и делают самую лучшую вентиляцию, однако чехи, литовцы, французы, англичане все-таки стремятся выпускать свою. Технологические державы не могут позволить себе не уметь этого. И нам, хотим мы этого или нет, придется производить микропроцессоры.

Полный отказ от западных технологий — путь очень дорогой, я не уверен, что мы сможем себе это позволить. Не надо пытаться заместить все и сразу. Лучше определить свои приоритеты и предоставить преференции активным участникам рынка.

– А объем необходимых вложений можно оценить?

– Стоимость инженерного оборудования от западных фирм, которое ввозится в Россию ежегодно, составляет 120–140 млрд руб. Правда, я считаю только то, что ввозят инженерные компании типа «Конфидента» для объектов жилищного и коммерческого строительства. Весь рынок значительно больше, на нем есть объекты промышленные, спортивные, транспортные.

Чтобы создать собственную отрасль, способную выпускать продукцию в таких же или больших масштабах, придется вкладывать примерно 40–60 млрд руб. — ежегодно в течение 10–15 лет.

– Бизнес готов к таким инвестициям?

– Вложиться в простые вещи: производство труб, кабелей — бизнес готов. Люди видят, что рынок перспективный, огромный, нет неуправляемых факторов риска, как климат в сельском хозяйстве. Но сложная продукция требует долгой работы, связей науки и производства, создания опытных участков, обкатки и настройки. Создать такую систему бизнесу не под силу.

– Как по-вашему, останется спрос на комфортабельные офисы и качественное жилье, если страна закроется для иностранного бизнеса, а уровень жизни в ней упадет? Люди будут покупать эконом-класс, строительство бизнес-центров заморозится… Рынок инженерных систем останется без драйвера и тоже свернется?

– Так, скорее всего, и будет. Время надвигается очень непростое. Платежеспособный спрос снизится, девелоперы не смогут реализовать недвижимость по действующим ценам. Новые проекты придется упрощать, в первую очередь — инженерные разделы.

Несколько крупных девелоперов еще в начале года обратились в «Конфидент» за исследованиями на тему, какая будет инженерия в зданиях, если они будут вынуждены продавать свой продукт не по 80 000–100 000 рублей за метр, а по 60 000. Попросили показать варианты. Делая расчеты, мы постарались найти баланс между уровнем комфорта, к которому уже привык потребитель, и неизбежным удешевлением, упрощением решений.

Но через три — пять, по некоторым оценкам — семь лет мы вернемся в точку роста потребления. Тем важнее запустить программу импортозамещения сейчас, чтобы она работала на полную катушку к выходу из рецессии. В трудные годы придется искать что-то из российских образцов, которые уже есть на рынке. Выбирать лучшие. Для производителя это карт-бланш, чтобы расширять производство и улучшать качество.