НАШ ЦИТАТНИК: «Самое правильное решение сейчас – продлить программу семейной ипотеки с увеличенной ставкой. Очевидно, что нагрузка на федеральный бюджет при ключевой ставке 19-20% колоссальная. Ставку по семейной ипотеке можно было бы поднять до 10-12% годовых...» Терентьев Сергей

13 октября, 22:43

Красота, спасшая город

16 сентября 2020 в 09:00

Памятники архитектуры и вполне рядовые дореволюционные здания – под неожиданным углом зрения. Автор колонки – Пётр Кузнецов, директор компании «Конфидент».

Название: комплекс зданий фильтроозонной станции  
Адрес: Пеньковая ул., 8
Архитекторы: Лев Акселевич Серк, Василий Васильевич Старостин
Годы постройки: 1909–1910

АВТОР КОЛОНКИ

Кузнецов Пётр Александрович
Кузнецов Петр Александрович
директор
ГК «Конфидент»

29 августа 1908 года одна из петербургских газет вышла с тревожной передовицей: «Мы прозевали холеру». Инфекция не посещала столицу более 10 лет. Её возвращение стало неожиданностью для санитарных служб, которые не успевали охватить вниманием все уголки быстро растущего города и упустили первые очаги. 

Несмотря на быструю мобилизацию медицинского персонала, бесплатную раздачу обработанной воды и пропаганду дезинфекции, болезнь не отступала. Часть населения бодро шутила о том, что кипятить скоро придётся даже водку, другие горожане были охвачены страхом. Власти искали решение. И оно обнаружилось в воде. 

К началу ХХ века невская вода уже не отличалась ни чистотой, ни прозрачностью, ни отсутствием запахов, ведь два века подряд в реку сливали все городские нечистоты. Очистка водопроводной воды происходила на трёх станциях механическими песочными фильтрами. Они удаляли результаты человеческой деятельности, а вот бактериям и микробам никакого вреда не наносили. Поэтому при анализах заборов воды в половине проб нашлась холерная палочка.  

Чтобы решить проблему качества городской воды и тем самым снизить уровень заболеваемости, в 1909 году на Пеньковой улице началось строительство комплекса зданий фильтроозонной станции. Озонирование воды считалось самой передовой технологией очистки, в том числе от микроорганизмов. 

Проект финансировался из городской казны. Его реализацией занимался блестящий дуэт: гражданский инженер Лев Серк, который станет со временем мэтром промышленной архитектуры, и архитектор Василий Старостин, уже известный к тому времени специалист по строительным материалам.

Так на Петербургской стороне появился очередной образец северного модерна. 

1 из 3

Когда смотришь на заводские корпуса старого Петербурга, на ум приходят знаменитые строки: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Похоже, промышленники XVIII–XIX веков уделяли внимание внешней эстетике заводов не меньше, чем технологиям производства. Поэтому многие старинные цеха признаны архитектурным наследием. Вот и станция на Пеньковой улице стала памятником совершенно заслуженно. 

Особенно привлекательным получился фасад машинного отделения. Красный кирпич с налётом времени и высокие шестигранные окна с трапециевидным верхом можно назвать строгими и романтичными одновременно. Красота скандинавского модерна заключается в сочетании силуэтов северных скал и массивных средневековых зданий с минимальным декором, контрастными материалами и необычными оконными проёмами. 

Архитектурный интерес представляли и производственные помещения, отстроенные полностью из монолитного железобетона. Благодаря этой технологии интерьеры цехов и даже несущие конструкции удалось сделать удивительно лёгкими и эстетичными. 

За красивыми фасадами, под изящными сводами расположился огромный резервуар на миллион вёдер воды, было установлено новейшее оборудование фирмы «Сименс и Гальске». Стерилизационные башни с эмульсерами системы Отто поставила компания «Озон», а часть электрических машин – австрийское общество «Фельтен-Гильом Ламейер». 

Оздоровление воды на станции проходило в четыре этапа: с помощью коагулянта, фильтра, эмульсера и озонирующего устройства. 

Невская вода закачивалась в гигантские отстойники, где проходила предварительную очистку путём смешивания с сернокислым глинозёмом. Органические частицы осаждались. Отстоявшаяся вода поступала сначала в фильтр с мешалками, затем в эмульсер и, наконец, в стерилизационную башню. Здесь сильная струя воздуха, обогащённая озоном, окончательно обеззараживала воду, которая каскадами сливалась в чистые бассейны. Согласно проведённым тестам такая обработка превращала грязную воду Невы в чистую питьевую, с содержанием бактерий почти равным нулю.    

В начале 1911-го на церемонии открытия станции всем гостям, помимо шампанского, было предложено продегустировать чистейшую озонированную воду. Без вкуса, цвета и запаха. Конечно, среди присутствующих нашлись те, кто в технологии усомнился и пить воду отказался. Однако желающих подключить квартиру к новой станции оказалось гораздо больше. Уже через два года завод обслуживал не только Петербургскую сторону, но и Выборгскую. За сутки здесь очищали около 4,5 миллиона вёдер воды.

Холера вернулась в город лишь в период упадка, вызванного Первой мировой войной и революцией. Тогда озонирование остановили и заменили более дешёвым и менее эффективным хлорированием.