Какое из рукотворных строительных сооружений произвело на вас самое большое впечатление в жизни?

Никита Явейн, архитектор, руководитель АБ «Студия 44»: 
– Одно из самых сильных впечатлений – детское: Смольный монастырь. Мне, наверное, лет 10 было. Возможно, теперь я бы иначе его увидел, но ведь случившееся не отменишь, правда? Пантеон в Париже – буквально сбил с ног. Из новых – капелла Роншан Ле Корбюзье. Я несколько раз туда приезжал, и каждый раз она открывалась какой-то новой стороной. Из русских – дом Мельникова в Москве, Ферапонтов монастырь в Вологодской области. Мы в нем были поздней осенью, совсем одни, когда он еще не стал таким модным и популярным местом… Дом Наркомфина в столице, построенный в 1930-е и недавно отреставрированный. Конечно, список далеко не полный, но это, пожалуй, главное. 
Те объекты, которые я назвал, – это и есть поворотные точки в развитии архитектуры. Дом Мельникова породил целое направление; без Наркомфина не было бы комплексов «Жилая Единица» в Марселе и Ля Туретт… Это азбука современного искусства, не в смысле – прописи, а в смысле алфавит, из которого складываются последующие высказывания. Их используют даже те, кто о них не знает… 
 
Валерия Малышева, генеральный директор ГК «Ленстройтрест»: 
– Нотр-Дам-де-Пари – потрясающий шедевр архитектуры в готическом стиле. Здание с богатой историей и невероятной атмосферой. Теперь особенно ценно, что я успела его увидеть до страшного пожара в 2019 году. В Петербурге – Исаакиевский собор архитектора Огюста Монферрана, один из символов города. Особенно интересно, что в отделке применили драгоценные металлы, самоцветы и материалы со всей России. И, пожалуй, Бурдж Халифа в Дубае, самое высокое здание в мире, не может не восхитить любого, кто связан со строительством. Настоящее чудо инженерной мысли, при его постройке многие привычные для жилого строительства вещи пришлось пересмотреть заново, например, системы подачи воды и эвакуации при пожаре.  
 
Анжелика Большегородская, заместитель генерального директора корпорации «Мегалит»: 
– Самое большое впечатление на меня произвели постройки в Перу на высоте 3-4 тысячи метров над уровнем моря. Это древние каменные сооружения с использованием полигональной кладки. Валуны обработаны так, что образуют плотно прилегающие друг к другу неправильные многоугольники, сопряженные между собой через изогнутые поверхности. Без зазоров, с идеально подогнанной кладкой. При этом вес каменных блоков – от нескольких сотен килограммов до сотен тонн! В современном мире такое воспроизвести непросто, а как это сделали много сотен лет назад, остается загадкой. Когда смотришь на эти загадочные стены, невольно возникает вопрос: человеческих ли рук это творение? 
В Петербурге меня всегда восхищал Меншиковский дворец на Университетской набережной. Здание в стиле петровского барокко привлекает чистотой и лаконичностью линий, изяществом и вкусом. 
Не знаю, уместно ли сравнивать, но, когда мы задумали «Приморский квартал», он стал передовым для своего времени проектом комплексного развития, не просто с масштабной застройкой, но и со всей инфраструктурой внутри. Наш «город в городе» стал первым в своем роде и в своем классе. 
 
Кирилл Рузанов, генеральный директор и партнер УК «Начало.Сервис»: 
– У меня вызывают особый интерес объекты жилого строительства, которые опередили время.  
В том числе и те, которые не задали новых трендов, но остались в формате эксперимента. В нашей стране таковым считаю дом Наркомфина Моисея Гинзбурга. Это первый жилой дом, воплотивший «пять отправных точек современной архитектуры» Ле Корбюзье. Причем раньше, чем это на практике сделал сам Ле Корбюзье.  
Дом Наркомфина – уникальная структура, формат доходного дома, как его рассматривал  Гинзбург. Комплекс зданий (который не был достроен полностью) включал жилую часть и общественно-деловые пространства: прачечная, столовая, детский сад, какая-никакая сервисная часть и развлекательные пространства. Жилая часть разделена на типовые юниты разного размера. Жилые «ячейки» предоставляли базовый набор функций – для сна, личной гигиены, помещения для занятий/учебы и минимальной кухни. Остальное – выносилось в общественные пространства. При проектировании дома уже были заложены решения по модульной и встроенной мебели и по полному оборудованию «ячейки». 
Фактически это наследник дореволюционных доходных домов и предвестник сегодняшних коливингов, с минимальными жилыми и большими общественным пространствами, а также – предшественник сервисных апартаментов. Такой формат опередил свое время примерно на 80 лет! Если просто немного «осовременить» эти проекты, они могут стать достаточно конкурентоспособными и интересными на рынке инвестиционной сервисной недвижимости. 
 
Анжелика Альшаева, генеральный директор агентства недвижимости «КВС»:  
– Я побывала во многих странах, и архитектура каждой из них меня по-своему впечатлила. В Испании меня поразили творения Гауди. Во Франции – готические соборы. В Италии – памятники древнего Рима. При этом меня также впечатлили небоскребы Дубая, особенно учитывая, что этот роскошный мегаполис возведен в пустыне буквально за несколько десятилетий. Мне сложно выделить одно самое грандиозное сооружение в мире. Архитектура каждой страны по-своему прекрасна. 
В Петербурге у меня также много любимых зданий. Я обожаю Петроградский район с его доходными домами в стиле модерн. При этом мне также импонирует «Лахта-центр»: я считаю, что эта постройка замечательно вписывается в облик Приморского района. Башня стала новой достопримечательностью, точкой притяжения и одним из новых символов Петербурга. 
 
Надежда Калашникова, директор по развитию компании «Л1»: 
– У компании «Л1» есть, конечно, надежда войти в историю строительной отрасли. Мы в России первыми вывели в 2001 году на рынок квартиры небольшого формата под лозунгом «квартира по цене комнаты». Потом их стали называть студиями, и такие квартиры заняли почетное место в ассортименте застройщиков. До сих пор этот формат наиболее востребован у покупателей. 
Если же говорить о самом большом впечатлении в жизни, то это Мачу-Пикчу. Спасибо тому неизвестному инкскому архитектору, который так органично вписал замысел великого правителя в природный ландшафт. Самые сильные впечатления на меня производят именно такие объекты, где люди поняли природу и ее не нарушили. 
 
Виталий Никифоровский, вице-президент Springald: 
– Если вспоминать самое яркое впечатление от рукотворных строительных сооружений, то это, наверное, храмы в горных районах Армении. Им под две тысячи лет, вырублены вручную в скалах. Древность такая, что дух захватывает. Сильное впечатление на меня в свое время произвела и система шлюзов и каналов, созданная на водном пути из Петербурга в Москву, — титанические постройки. 
Если говорить про современный Петербург, то это, конечно же, в первую очередь ЗСД, «Газпром-Арена» и «Лахта-центр». Уникальные постройки, кардинально изменившие жизнь в городе, его экономику и имидж. И наша компания внесла вклад в создание каждого из этих объектов. 
 
Сергей Софронов, коммерческий директор ГК «ПСК»: 
– Самое сильное впечатление на меня произвел небоскреб Бурдж Халифа. И как самое высокое здание, и то, что построено оно было всего за шесть лет. 
Из, скажем так, дореволюционной застройки больше всего впечатлил Колизей в Риме. Как одно из самых больших зданий, сооруженных две тысячи лет назад. Сколь красивое, столь и технологичное – секрет состава «вечного» бетона пришлось заново определять уже современным ученым. 
Если говорить не о задающих тон проектах, а о течениях и архитекторах, то визуально мне больше всего нравятся неординарные работы Захи Хадид и Фрэнка Гери. Это, конечно, не массовая архитектура, но она меняет стереотипы, вдохновляет.  
В Петербурге самое большое и никогда не уходящее впечатление производит монументальный Исаакиевский собор. Очень нравится результат реконструкции Новой Голландии – как решение, определяющее планку для подобных проектов.
 
Екатерина Запорожченко, коммерческий директор ГК Docklands Development: 
– Я считаю Исаакиевский собор самым выдающимся сооружением не только своего времени, но и последующих веков. Он по праву считается символом города. И до сих пор является одним из крупнейших и красивейших соборов в мире.
На мой взгляд, с тех пор не было создано ни одного более впечатляющего храма. Технологии, которые были применены, опережали свое время: были использованы уникальные методы укрепления грунта, методики обработки природных материалов, были придуманы и внедрены передовые механические решения… 
 
Михаил Мамошин, архитектор, руководитель Архитектурной мастерской Мамошина: 
– Я люблю Кижи. И вообще – деревянную русскую архитектуру, но Кижи – особенно. Как это сделано! Это счастье, что у нас сохранился такой комплекс, надо его беречь. Чтобы не случилось, как в Кондопоге, где сгорела Успенская церковь.
В каждом большом городе есть такое сооружение, которое становится знаком, ориентиром, точкой отсчета для целой эпохи. Для Лондона – Хрустальный дворец Пакстона, в Париже – Лувр и Эйфелева башня. А для Петербурга таким ориентиром стала Петропавловская крепость. Все, что построено позднее, мы меряем по ней.  
Лично для меня важным художественным впечатлением стала история дома Бубыря на Стремянной. Сначала был эскиз архитектора Николая Васильева, опубликованный в 1907 году, для дома Ушаковой на углу Малого проспекта и Широкой улицы, на Петроградской. Эта «архитектурная фантазия», наверное, даже и не предназначалась для воплощения в камне. Но оказалась настолько сильной, что в преображенном виде легла в основу дома Бубыря на Стремянной улице. Динамическая асимметрия, столкновение фактуры и цветов стали важными признаками северного модерна. Этот стиль навсегда связан с Серебряным веком русского искусства. 
 
Ольга Ульянова, директор по маркетингу компании «Полис Групп»: 
– Самое большое впечатление на меня произвело здание национальной библиотеки в Канзас-сити, которое выполнено в виде томиков книг. На мой взгляд, это уникальное сооружение с очень оригинальной задумкой. Тот редкий случай, когда назначение здания и архитектура максимально гармонируют друг с другом. При этом библиотека удачно вписывается в окружающую застройку, несмотря на яркий фасад, здание не выглядит аляповато. 

Константин Лосюков, генеральный директор Knight Frank St. Petersburg: 
– Для меня самым впечатляющим, как по дизайну, так и по инженерным решениям является «Лахта-центр» – другого такого ни в России, ни в Европе точно нет. Его реализация вывела Петербург в ряд городов, где построены не просто небоскребы, а supertall (нечто «очень высокое». – «НП»). Дополнительную уникальность придает реализация проекта в сложных климатических условиях – в северных широтах. При этом перенос проекта с берегов Охты в Лахту в значительной степени помог ему: он стал лучше и интереснее, за счет увеличения высоты и территории, а также обеспечил город доминантой в более подходящем месте. Теперь «Лахта-центр» притягивает внимание людей, глядящих не только из перспектив городских магистралей, но и из акватории Финского залива и с его берегов. Мы консультировали проект на этапе формирования рыночной и функциональной концепции, а также участвовали в качестве эксперта в международном архитектурном конкурсе. 
 
Александр Гурылев, председатель совета директоров компании «Инноватика»:   
– Чудо строительной и инженерной мысли – Бурдж Халифа, единственный 828-метровый и 163-этажный небоскреб в мире. Это выдающееся сооружение поражает не столько и не только высотой, сколько примененными при его строительстве высокими технологиями, удивительными инженерными решениями и разумной себестоимостью строительства. Впечатляют 1,5 млрд долларов против 2 млрд, потраченных на некоторые (вдвое меньшие) строения в нашем городе. Хотелось бы, чтобы российские застройщики умели строить так же эффективно и экономно. 
 
Владимир Ревенков, руководитель направления девелопмент в Hansa Group: 
– Среди большого количества уникальных и высоко технологичных зданий самое сильное впечатление на меня производят те проекты, которые обновляют промышленные и морально устаревшие территории путем бережного редевелопмента. Один из таких знаковых объектов – бывший портовый район HafenCity в Гамбурге, и в частности его жемчужина – Эльбская филармония. Это стеклянное сооружение с изогнутой крышей в виде гребня волны, построенное на фундаменте из красного кирпича, где раньше находились продуктовые склады. Помимо необычного внешнего вида здание имеет нестандартное функциональное наполнение: рядом с концертным залом располагаются жилые апартаменты, отель, спа-комплекс и разнообразная инфраструктура. 
Другой пример редевелопмента, который, кстати, визуально и идейно напоминает Эльбскую филармонию, – квартал «Бадаевский» в Москве. Довольно смелый с архитектурной точки зрения проект, кардинально переосмысляющий функции бывшей территории пивоваренного завода. Внутри исторических зданий создается модная и полезная общественная среда, а современные жилые корпуса буквально парят над ними на высоких жестких опорах. 
Я искренне радуюсь тому, что таких смелых проектов в нашей стране становится больше. Они выступают разумным компромиссом в развитии старых промышленных районов города: возвращают к жизни эти места, обновляют городскую среду, наполняют ее качественной инфраструктурой и рабочими местами, сохраняя при этом историю и аутентичный архитектурный облик районов. 
 
Андрей Косарев, генеральный директор Nikoliers в Санкт-Петербурге: 
– Как консультанты мы постоянно изучаем лучший международный опыт и стараемся применять эти практики к девелопменту России и нашего любимого Петербурга. С профессиональной точки зрения нас интересуют качественно реализованные решения в разных проектах, которые не всегда становятся мировыми шедеврами и попадают в путеводители. Например, наше внимание привлекают офисные комплексы, успешные торговые центры, качественные развлекательные парки, гостиничные и складские комплексы. Мы отмечаем, как те или иные объекты профессионально сделаны, коммерчески успешны и заполнены качественными арендаторами. 
В качестве примеров впечатляющего девелопмента я бы привел ряд проектов из нескольких уголков земного шара, где побывал лично и высоко оценил объекты как консультант по недвижимости. Например, в Дубае – это Burj Khalifa вместе с Dubai Mall и общественным пространством и искусственный остров Palm Jumeirah, по больше части застроенный и функционирующий. В Сингапуре мое внимание привлекли остров Сентоза – крупный рекреационный и развлекательный парк, а также гостиничный комплекс Marina Bay Sands с торговым центром, театром, музеем и променадом. Интересными также оказались проекты редевелопмента в Лондоне: районы King’s Cross, Canary Wharf, Greenwich Peninsula и Tate Modern. 
 
Александр Паршуков, директор по развитию индустриального парка «Марьино»:  
– Если говорить о шедеврах мировой архитектуры, на меня самое большое впечатление произвел храмовый комплекс Ангкор Ват в Камбодже. Такого сочетания масштаба и многообразия архитектурных форм на фоне дикой природы я не видел нигде и никогда. Что же касается более приземленных проектов, я люблю современную промышленную архитектуру. За простотой ее фасадов кроется предельная функциональность и полезность как для обычных людей, так и для экономики в целом. Поэтому я очень горжусь нашим индустриальным парком «Марьино» и искренне радуюсь каждой новой сделке и каждому введенному в эксплуатацию предприятию.  
Я не считаю, что наш проект опережает время, но он однозначно идет в ногу с эпохой, предлагая передовой, современный и качественный продукт на рынке, привыкшем к освоению участков «хозспособом». 

Юрий Дрозд, руководитель проектного отдела Orange group: 
– Из петербургских знаковых объектов за последнее время (не считая, конечно, всем известных и наверняка всеми упоминаемых «Лахта-центра», стадиона «Газпром-Арена», нового СКК и др.), на мой взгляд, выделяется уникальная в своем роде реконструкция и приспособление под современное использование Кронштадтских фортов. Эти объекты являются культурным наследием федерального значения. В них расположатся музеи и общественные пространства для жителей и гостей Петербурга. Проект позволит по-новому взглянуть на использование памятников архитектуры и организацию мест отдыха горожан. В подготовке документов для реконструкции форта Императора Александра I (в просторечии – форт Чумной) принимали участие наши коллеги. 
 
Валентина Суднишникова, СЕО и основатель AlertGroup и ALLIO: 
– Пожалуй, самое большое впечатление на меня оказало не конкретное задание, а явление, которое назвали «эффект Бильбао». Этот термин появился, когда в небольшом портовом городке Бильбао в Испании был построен филиал Музея Гуггенхайма. Одно-единственное здание так преобразовало локацию, что сделало промышленный городок туристической достопримечательностью. Музей стал визитной карточкой города. Но поражает даже не это, а то, что другие здания теперь стремятся соответствовать (конечно, с полного поощрения и поддержки местной власти). Это можно назвать соперничеством или стремлением к определенному уровню. Кто-то один берет на себя роль инноватора, пробует новое и меняет стандарты.  
И другие не хотят отставать. У них появляется планка, к которой хочется стремиться и даже превзойти. А город в итоге выигрывает... 
 
Константин Сторожев, генеральный директор УК VALO Service: 
– Сразу приходит в голову Исаакиевский собор. Меня впечатлил рассказ о том, как привозили, а особенно, как поднимали эти многотонные колонны наверх. Удивительное достижение инженерной мысли тех времен,  впечатляющий масштаб. Когда люди делают что-то выходящее за рамки возможного, это всегда удивляет и запоминается. 
Если про тренды, мне понравилось, как преобразовывают наш исторический центр, конкретно – дворы Капеллы. Прекрасная идея, попытка показать недоступные ранее уголки Петербурга, открывая для горожан и туристов дворы. В подобном проекте посчастливилось участвовать и мне, когда запускали гостиницу Novotel на ул. Маяковского. Тогда тоже пробили новую внутреннюю улицу. Инициатором был «Ленгипрогор», а архитектурный облик улицы сформировал Михаил Мамошин, спроектировав гостиницу и соседние бизнес-центры. 
 
Валерий Трушин, руководитель отдела исследований и консалтинга, партнер IPG Estate: 
– Задача не из легких: каждый из проектов по-своему хорош. Что-то поражает масштабом, как, например, глобальный центр «Новый век» в провинции Ченду в Китае. Это многофункциональный комплекс, он считается самым крупным «цельным» зданием в мире, его площадь достигает 1,8 млн кв. м. А что-то впечатляет архитектурным искусством. Безусловно, в этом списке Музей Гуггенхайма в Бильбао, Музей искусства и науки в Сингапуре или Центр Алиева в Баку. За масштаб строительства хочется отметить Дубай, за прорыв – то, как обрастал небоскребами Нью-Йорк в 20-30-х годах прошлого века. 
 
Аркадий Скоров, генеральный директор СК «Дальпитерстрой»: 
– Мне нравится Западный скоростной диаметр. Вот выезжаешь из исторического центра – и через пять минут попадаешь в другую эпоху! Потрясающие выгнутые мосты: двухъярусный – через Морской канал, вантовый – через Корабельный фарватер. Если ехать из города, особенно вечером, когда подсветка, то сочетание ЗСД, нового стадиона и «Лахта-центра» создает образ «другого Петербурга» – такого, каким он когда-нибудь обязательно будет. При условии непременного сохранения старого центра, иначе все впечатление смажется! 
 
Наталья Осетрова, руководитель проекта города-курорта Gatchina Gardens: 
– Я изучала древние инженерные системы акведуков и подземных цистерн-водохранилищ, которые мы видим по всему миру. Чаще всего мы называем эти сооружения «римскими». Я считаю, это лучший пример: глобальные инженерные объекты, возведенные на основе точнейших расчетов и с уникальным сроком службы.  
Главное – такая система природоподобна, ее работа не зависит от энергоресурсов, это «самотечная система». Вдумайтесь: доставка талой воды и воды из горных источников на десятки и сотни километров – космический уровень разумности и, конечно, гарантия здоровья людей. Вот чему надо учиться! 
И я искренне завидую тем, кто прокладывает Севморпуть, тем управленцам, которые сейчас работают в наших арктических регионах. Это сложнейшее дело, оно требует очень высокого уровня подготовки и профессионализма. И этот проект также имеет шансы остаться в истории, наряду с Великим шелковым путем. 
 
Александр Шарапов, президент Becar Asset Management: 
– Я восхищен красотой филармонии Elbphilharmonie в Гамбурге. Это здание, надстроенное над бывшим складом из красного кирпича. Визуально оно напоминает айсберг. Будучи, казалось бы, инородным телом для окружающего урбанистического пейзажа, оно естественно смотрится в отражении окружающей его водной глади. Само здание представляет собой комбинацию исторической и футуристической архитектуры, двух абсолютно разных материалов и объемов. При этом оно следует философии метамодерна, когда оболочка скрывает интерьер и функционал. 
Ну и, конечно же, я по-настоящему влюбился в наш проект Digital Village. Яркий и минималистичный снаружи, внутри это будет настоящий цифровой город. По сути, речь о первом подобном гостиничном проекте не только в Петербурге, но и во всей России. Надеюсь, он станет местом зарождения и концентрации креативных идей, своеобразным инкубатором для лидеров цифровых профессий.  

Екатерина Патрушева, директор по продаже первичной недвижимости VIPFLAT: 
– Прогуливаясь под сводами Саграда Фамилия в Барселоне, я думала: что может быть более впечатляющим, чем архитектура Гауди? Но на следующий день, оказавшись в Морском соборе в Кронштадте, убедилась: лучшее рядом! Поистине имперский размах в неовизантийском стиле. 
Если рассуждать о современных элитных домах Петербурга, я считаю, что новый тренд задал ЖК «Привилегия» от ГК «Еврострой», который сформировал свою экосистему. 
 
Артур Гайсин, генеральный директор ХК «Сити 78»: 
– В каждом городе России есть уникальные строения, которые произвели на меня сильное впечатление. В Петербурге это Исаакиевский собор – крупнейший православный храм города, который строился 40 лет. В Москве – Кремль, который стал одним  из символов России, а в Волгограде – военный монумент «Родина-мать зовет!» на Мамаевом кургане. 
Думаю, в некотором смысле наш поселок «Резиденция у озера» тоже опередил рынок. А сейчас в Ленинградской области продолжает набирать обороты тренд городского комфорта на лоне природы. 
 
Борис Мошенский, генеральный директор Maris: 
– На мой взгляд, в День строителя уместнее говорить не о зданиях как таковых, а о тех людях, которые их создают. Любое здание – рукотворно. В мире много замечательных образцов, которые были придуманы, спроектированы и построены талантливыми людьми. У меня нет какого-то одного объекта, архитектора или строителя, которого стоило бы выделить. В любых жанрах, формах, видах использования, в разных периодах существования человечества можно найти примеры. И дай бог, чтобы мы и дальше могли созидать, придумывать и воплощать свои идеи, делиться творчеством и передовыми мыслями при создании объектов недвижимости.  

Чистикова Юлия основатель, владелец ООО «ТЕНДЕНТ» 

– Самое большое впечатление произвела Пирамида Хеопса, а второе то что на мой взгляд было знаковым это Сталинские высотки в Москве и одно из них здание МГУ.