«То, что Растрелли отказался от колокольни Смольного, – миф»

По замыслу инициатора Смольного монастыря императрицы Елизаветы Петровны и автора проекта Растрелли, ансамбль отсылал к канонам русских монастырских комплексов. В этой традиции у колокольни две задачи: издалека приковывать внимание к такому важному религиозному объекту, как монастырь; вблизи же создавать разнообразие ракурсов, постепенно раскрываясь всё новыми звучаниями. Об этом нам явно говорит локация, выбранная для строительства ансамбля, – возвышение в излучине Невы, откуда его видно с самых дальних точек в открытой панораме. При приближении к монастырю ракурс его восприятия должен был меняться с помощью сложного объёма.

Референсом колокольни, как бы сказали сейчас, была московская звонница Ивана Великого – так хотела Елизавета Петровна. Растрелли мастерски учёл это пожелание, решив проект совершенно по-своему. Архитектор добавил луковичную главку и создал образ воздушного и нарастающего строения. Оно напоминало об образце, но не повторяло его.

Поэтому беспокойство о том, что колокольня оттянет всё внимание от Смольного собора, не оправдано. В области идеологии и религии собор первостепенен, но с архитектурной точки зрения колокольня имела такое же важное значение. Ансамбль задумывался целостным проектом с равнозначными элементами, решающими свои задачи. Звонница должна была привлекать внимание ко всему ансамблю, создавая разновеликий объём и нисколько не споря с собором.

Планировалось, что колокольня Смольного поддержит композиционную структуру Петербурга, став ориентиром и доминантой. В тогдашней столице из последних был лишь Петропавловский собор, Адмиралтейство и башня Конюшенного ведомства.

Обо всём этом можно говорить с полной уверенностью. До наших дней дошли чертежи и финальный вариант проекта в виде деревянной модели, которая выполняла функции рабочих чертежей. Согласно документам Растрелли, исполнители сверились с ней. Тщательно изучив модель, историк архитектуры Ю.М. Денисов в 1975 году защитил диссертацию с выводом о том, что высота звонницы достигла бы 166 метров. Это близко к цифрам самого Растрелли. Есть запись 1755 года: «При главном входе построена большая колокольня, коей вышина 560 футов (170,68 метра)». Такие же данные встречаются в отчёте 1764 года.

Растрелли оставил после себя подробное описание замысла, но существует миф, что он сам отказался от амбициозной задумки. Это неправда. Когда строительство собора близилось к финалу, архитектор был за границей – от проекта его отстранила Екатерина Великая. Но звонница активно строилась, и в 1764 году Растрелли писал, что на завершение нужно ещё 5 лет. Мастер воспринимал проект исключительно целостным: «Внутри поименованного монастыря я возвёл великую церковь с куполом… большая колокольня будет построена при входе в монастырь». До 1767 года строительные работы продолжались, и для возведения колокольни приобретались строительные материалы, нанимались рабочие, просчитывались сметы, писались раппорты. Затем работы прекратились, однако никаких свидетельств об отмене строительства именно звонницы не было.   

При Александре I незавершённое здание колокольни отдали под спальни училища. А при Николае I за один из главных долгостроев Петербурга взялся Василий Стасов. В его проекте акцент был сделан на главный фасад Смольного собора. Это нарушало идею создателя, но так хотел император. Стасов писал, что «возведённое основание колокольни» пришлось разобрать для раскрытия проезда к собору. Однако фундаменты звонницы не вынимались и были обнаружены при проведении археологических работ в 2010 году.

Воссоздание колокольни Смольного собора возможно на сохранившемся историческом фундаменте. Это уникальная возможность отдать дань памяти великому архитектору, создав важную точку притяжения и шедевр для потомков.