Как лучше всего использовать Охтинский мыс? И какая архитектура тут уместна?

Фёдор Туркин, председатель совета директоров холдинга «РСТИ»:
– Свердловская набережная получила знакомый современному петербуржцу облик в 1970-е. Тогда провели масштабную реконструкцию, берег был облицован розовым гранитом, оборудованы спуски к Неве, набережная стала двухуровневой. Жилые и общественные здания на набережной стали образцами самой продвинутой по тем временам советской архитектуры. На первых этажах открылись рестораны, библиотеки, торговые объекты, выставочные павильоны. У ленинградцев новая набережная довольно быстро стала мега-популярной, превратилась в культурный кластер. Однако со временем, к сожалению, этот статус был утрачен. Дома устарели, помещения потеряли свою функцию, и сегодня, безусловно, эта территория вкупе с Охтинским мысом нуждается в обновлении.
Я всегда был противником теории, что сохранять – значит ничего не делать.
Выскажу, возможно, непопулярное мнение, но мне очень нравился проект «Охта-центра», вопрос был только в масштабе планируемых преобразований. Кстати, и «Лахта-центр» мне тоже нравится.
Охтинскому мысу и Свердловской набережной я бы хотел вернуть статус культурного кластера, большого сити-променада с обилием инфраструктуры отдыха для горожан. Это может быть проект, соразмерный по масштабу Тучкову буяну, с учреждениями культуры – театры, музеи, Дом музыки (которого, кстати, не хватает Петербургу), галерея современного искусства. Архитектура может быть неожиданной и необязательно плоской, но, конечно, такой, чтобы не влиять на располагающийся на противоположном берегу ансамбль Смольного собора.

Эдуард Тиктинский, президент Группы RBI:
– Проект общественно-делового центра Газпрома может дать новый импульс развития и району, и городу в целом. Тем более эта локация уже начала развиваться как новый городской центр притяжения: за последние годы появились новые культурные и выставочные пространства, крупный современный ТРЦ «Охта Молл». Просто «благоустроить территорию и высадить газон» – вряд ли будет так интересно. Тот архитектурный проект, который  был представлен общественности, – интересный и современный. Он кажется уместным и, вероятно, совместим с идеей сохранения историко-археологического наследия этой местности.
Создать культурно-деловой «центр притяжения», концептуально связанный с историей города и места, несущий в том числе мемориальную и музейную функции, объединяющий прошлое и современность, – очень интересная задача. И результат может быть впечатляющим. Я знаю это по нашему опыту работы над реконструкцией Левашовского хлебозавода, в помещениях которого мы создаём культурно-деловой центр с отдельным залом для блокадной экспозиции.

Дмитрий Некрестьянов, партнёр, руководитель практики по недвижимости и инвестициям АБ «Качкин и Партнёры»:
– Есть два вида панорам, о которых стоит задуматься, принимая решение об архитектуре будущего комплекса. Во-первых, это вид из центра на Смольный собор (со стороны Суворовского, Шпалерной и т.п.).  И здесь актуально просто не испортить его выступающими диссонирующими элементами. Это достигается простой работой с высотой строительства и цветовыми решениями верхних этажей/элементов. В идеале они просто не должны выступать над общим уровнем застройки. Во-вторых, это панорама набережной Невы со Смольной набережной. И тут, мне кажется, есть все возможности для смелой архитектуры, так как там «испортить» ничего нельзя, ибо ничего нет.
Что касается функционала, раз это частная территория, вопрос её наполнения относится к желаниям собственника. В целом опубликованные концепции развития территории у меня отторжения не вызывают.

Виталий Никифоровский, вице-президент ГК Springald:
– К Охтинскому мысу я имею самое прямое отношение. В своё время руководил проектом по сносу зданий «Петрозавода». На моих глазах начинались археологические раскопки и разворачивался градостроительный скандал, приведший к тому, что мы имеем на сегодняшний день. А имеем мы на одной из красивейших локаций, фактически в центре Петербурга, пустырь, окружённый исполинским забором.
По сути, археологический интерес представляет 10-20% площади Охтинского мыса. Остальная территория к археологическому наследию не относится. Да, наверное, часть находок неплохо бы оформить в виде археологического памятника. Но надо понимать, что это не памятник в привычном для обывателя или туриста смысле этого слова. После изучения археологами той или иной локации её снова закапывают. Иначе осадки и время практически моментально уничтожат культурный слой. Какие-то предметы уходят в музеи, но раскоп открытым стоять не может, тем более на берегу реки. Так что смотреть там будет особо не на что.
Безусловно, надо развивать эту локацию. И концепция, предложенная Газпромом, лично мне симпатична и понятна. Можно порассуждать и вспомнить, что на берегах Охты уже возникло несколько крупных торговых центров. И прийти к очевидному выводу, что торговая функция там неуместна. С другой стороны, эта территория близка к Смольному и Невской ратуше, и почему бы не сформировать там деловой квартал? Он не вызовет перегрузки транспортной сети, да и логично, когда бизнес находится вблизи от центра города.
Вот чего точно не следует делать, так это оставлять всё как есть, облагородив территорию и высадив газон. Город должен развиваться.

Андрей Сорочинский, председатель совета директоров ГК «Полис Групп»:
– Я долго жил рядом с этим местом, хорошо его знаю... Конечно, никакой музей там не нужен. Мы же не Древний Рим, не Египет, серьёзной археологии там нет, получится какая-нибудь провинциальная экспозиция, которой не под силу будет конкурировать с собраниями Эрмитажа или Русского музея. Кроме того: если музей – значит, расходы бюджета.
Там же с Петра начиная был Петрозавод – закрытое предприятие, закрытая территория. Так что оптимально – современное офисное здание, здание XXI века. Пусть его проектируют серьёзные японцы или американцы, чтобы там размещалась одна из наших компаний из ТОП-10, хоть в виде «летающей тарелки». Но здесь нужен объект, обращённый в будущее, а не в прошлое.

Валерий Трушин, руководитель отдела исследований и консалтинга IPG.Estate:
– Красногвардейский рай­он – не только один из самых крупных в Петербурге, но и один из самых депрессивных. Он развивается урывками: периодически в разных локациях возводят новые объекты, но советская застройка всё-таки преобладает, ощущается нехватка мест для прогулок и досуга. Качественное обустройство Охтинского мыса могло бы значительно улучшить положение всего района и дало бы ему серьёзный импульс для развития. Мне очень нравится проект, разработанный японским архитектурным бюро для «Газпром нефти». Он может стать новой доминантой и точкой притяжения для города в целом. Кроме того, немногие компании могут позволить себе реализовать столь масштабный сверхкачественный проект, включающий общественные и познавательные функции, музейную составляющую.

Мария Тиника, координатор движения «Деревья Петербурга»: 
– В Европе есть хорошие примеры парков, построенных вокруг остатков крепостей, например, парк Kastellet в Копенгагене. Да, на мысе нет целой крепости, но тут есть рвы и части стен XIV и XVII веков, это шведские постройки. Возможно, для некоторых лиц, принимающих решения, это непонятная археология какая-то. Но идея с парком, как в Копенгагене, мне нравится больше, чем хрустальный дворец, предложенный на этом месте.

 Никита Явейн, архитектор, руководитель АБ «Студия 44»:
– Музейная идея на Охтинском мысе мне представляется немного странной. Музей – чего? Ну, высадились шведы, построили колониальный городок – земляную крепость, устроили геноцид местного населения. Новгородцы убежали, чудь и меря рассыпались по болотам, шведы завезли сюда христианизированных финнов, собирали дань с проезжающих... Вряд ли из этой истории удастся создать сильную экспозицию.
Кроме того, не стоит забывать, что все раскопки как раз велись на деньги собственника.
Газпром купил крепость, сознательно уничтоженную Петром. Строить её заново и каждый год ремонтировать – глупо... Так что если отдавать площадку под музей – деньги надо бы вернуть. А у нас бюджет и так дырявый.
В идеальном варианте здесь, конечно, отлично разместился бы парк с большими деревьями. Это лучшее решение. Но только при условии компромисса, а не на отобранной у собственника земле, или — выкупленной по цене нескольких школ или пары транспортных развязок. Иначе получится зелёный памятник своеобразию нашего инвестиционного климата и специфического отношения к собственности.

Алина Плетцер, генеральный директор ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Охтинский мыс располагает к созданию на нём нового креативного пространства. В городе уже есть удачные примеры: Новая Голландия или «Севкабель Порт». Там нашлось место для общественных зон, музейных помещений, площадок для отдыха и многих других активностей. Это позволило бы объединить интересные современные архитектурные решения, определить пространство для истории и памяти места, организовать деловой центр, например, с коворкингами, и просто создать новую точку притяжения в районе. При этом сложившиеся улично-дорожная сеть и инженерная инфраструктура не получат чрезмерной нагрузки. Сама с удовольствием приехала бы провести там время, отдохнуть и полюбоваться самым красивым в городе мостом. Место-то, как сейчас принято характеризовать, видовое – хорошо бы, чтобы оно было использовано с учётом интересов горожан.

Анна Прозорова, директор департамента недвижимости ООО «Лахта Плаза»:
– Место непростое, и не такое уж однозначно выигрышное. Здесь и с подъездами непросто, и для пешеходной зоны окружение не самое благоприятное. Если строить планы на перспективу, то функционал для Охтинского мыса должен устанавливаться в комплексе с планами развития прилегающих территорий. Стать столь же мощным драйвером для окружающей застройки, каким стал, например, «Лахта-центр», Охтинский мыс не сможет – такой проект потребует огромных затрат, вряд ли возможных в текущей экономической ситуации. Нам представляется вполне уместным вариант развития, предложенный на архитектурном конкурсе: общественно-деловой центр, внешне не слишком яркий, с развитой музейной зоной. Такое решение позволит сбалансировать экономические интересы инвестора и потребности горожан.

Борис Мошенский, генеральный директор компании Maris в ассоциации с CBRE:
– Сегодня вопрос поставлен так: либо территория должна быть вся подвержена масштабным археологическим раскопкам, либо только 15% мыса так и остаются в «особом статусе». А всё остальное можно отдать под качественную застройку. Ни для кого не секрет, что это место имеет огромное историческое значение. Но прямых доказательств почти нет в открытых источниках. Предыдущий собственник путём реконструкции адаптировал часть зданий под офисный кластер, и они прекрасно функционировали. А вопросов по историко-культурной экспертизе участка ни в советское время, ни позднее не возникало. Поэтому сейчас, на мой взгляд, нужно тщательно подготовить экспертизу территории и только потом делать выводы о будущем использовании. Вопрос: кто возьмёт на себя расходы? Просто посеять газон и сделать парк – это утопичная идея, потому что тогда не будет ни проекта, ни археологических раскопок, и мы так и не узнаем, что там внутри.

Виктор Богорад, художник:
– Несомненно – газон! Чтобы Охтинский мыс стал Мысом отдыха для горожан. Ну, может быть, ещё небольшой музей...

Анжелика Большегородская, заместитель генерального директора корпорации «Мегалит»:
– Охтинский мыс привлекает к себе слишком много внимания, чтобы здесь мог появиться проект, который будет устраивать всех. Но если подходить к вопросу застройки рационально, необходимо возводить объект, способный дать этой территории новый импульс развития. С моей точки зрения, компромиссным мог бы стать вариант общественно-делового пространства. Но для того чтобы этот участок стал новой точкой притяжения, перезапустил восприятие всей территории близ моста Петра Великого, нужна нетривиальная архитектура. Вопрос лишь в том, готов ли инвестор вновь столкнуться с репутационными рисками при создании такого объекта...

Андрей Косарев, генеральный директор Colliers в Санкт-Петербурге:
– С градостроительной точки зрения здесь наиболее уместна высококлассная современная архитектура, в хорошем смысле контрастирующая с исторической застройкой противоположного берега Невы и выводящая архитектуру правого берега на новый уровень. Это «продолжение» трансформации, заданной проектами «СПб Плаза» и Eightedges, «Четыре горизонта». Непременно, с высокой долей общественных и зелёных пространств, с качественным ландшафтным дизайном. С экономической же точки зрения жильё и апартаменты здесь потенциально наиболее эффективны, и только затем уже офисы. Но возможен «микс».

Наталья Осетрова, руководитель проекта города-курорта Gatchina Gardens:
– Пусть меня закидают чем попало, но я хотела бы вернуть газпромовскую «башню». Конечно, если речь про общественные пространства, то я всегда за парки. Но именно в этой локации некому особо ходить в парк. Я часто езжу мимо; на набережной, как правило, вечером кто-то выпивает... Думаю: сделают парк – переместятся выпивать в парк. Какое-то странное место, энергетика там плохая.
Вообще, мне бы было интересно посмотреть, что сохранилось на городище. 
И, в зависимости от сохранности, можно было бы сделать музей под открытым небом: изучать русские древности, культуру, традиции. Если с умом сделать и не слишком слушать градостроителей, мог бы получиться крутой проект для думающих молодых людей и подростков. Но между крутым проектом и скукотой очень тонкая грань.
Сложно оценить значимость этого участка с коммерческой точки зрения, особенно в период постпандемии, когда деловые и торговые центры имеют низкую заполняемость, а де-урбанизация становится мировой тенденцией. Для высококлассных отелей либо мест отдыха – весьма спорное окружение. Это центральная локация, но при этом она «проездная» и в окружении советской застройки. Такой объект, как башня Газпрома, мог изменить вектор. Но момент упущен, поздно обсуждать. Я думаю, теперь слово за градозащитниками. Если есть финансирование, можно реализовать любую идею. Сколько денег, столько и песен.

Алексей Шаскольский, председатель правления Санкт-Петербургского отделения Российского общества оценщиков:
– В Петербурге сотни бизнес-центров и прочей коммерческой недвижимости, но такое свидетельство допетровской истории города абсолютно уникально. Допускаю, что над музейным пространством возможно возведение каких-то архитектурных форм, но никак не во вред и не вместо. Доминантой должна быть именно раскрываемая, музеефицированная память прошлого.

Ольга Шарыгина, вице-президент Becar Asset Management:
– На мой взгляд, любые категоричные позиции нарушают права частной собственности. Я понимаю, что есть некоторые основания считать территорию ценной с точки зрения исторического наследия (подчеркну, некоторые основания). Однако это не оправдывает громких заявлений градозащитников о том, что теперь весь Охтинский мыс должен либо остаться таким, как есть, либо быть отдан под некие общественные инициативы. 
Если этот участок так нужен городу и стране, в идеале его нужно выкупать у частного собственника и затем решать его судьбу путём общественных обсуждений и т.п. Или же вести аккуратные переговоры с владельцем о том, что хотелось бы видеть горожанам, а не требовать «засадить всё травой».
Компромиссное решение о превращении 15% охраняемой территории в общественное и музейное пространство вполне рабочее. Остальной участок можно и нужно застроить. Это даст новый толчок к развитию не самого прогрессивного района города. 
Сочетание искусства, бизнеса, активной жизни – то, чего не хватает правому берегу Невы уже очень давно. А облик набережной сейчас настолько разнообразен, что подойдёт почти любое архитектурное решение.

Михаил Мамошин, руководитель «Архитектурной мастерской Мамошина»:
– Археологическая тема – тот ключ, через который надо решать судьбу этого места. Музей археологии с экспозиционными залами, с определённой научной и просветительской базой, библиотекой. Место-то намолено всеми обитателями нашей территории – от Древней Руси, через ингерманландский и шведский периоды, вновь к российскому. Здесь можно создать один из самых интересных музеев под открытым небом. Высота построек не должна превышать Зимнего дворца; вполне хватит и 15 метров. 
Это сакральное место, и осваивать его в ином, несакральном формате, неправильно. Например, было бы замечательно воссоздать равелины. 
Кстати, я очень жалею о строительстве парка Зарядье. Был упущен уникальный шанс создать музей археологии. Можно было воссоздать исторические кварталы Зарядья и старой Москвы. Мы могли детям и внукам показывать, какой была Москва средневековая с деревянными домами. А в Петербурге только Охтинский мыс может рассказать о допетровском периоде истории города, больше такого нигде нет.

Евгений Богданов, основатель проектного бюро Rumpu:
– Место, конечно, для нашего города специфическое. В том числе и с точки зрения медийного шума. Если от него отвлечься, я бы сказал, что какой-то одной функцией такая локация наделена быть не может. В современном мире в центре мегаполиса уместны синтетические многофункциональные пространства, с уличными и закрытыми составляющими. Функций может быть и десять, и даже больше. Важно, чтобы эта территория была интегрирована в транспортные связи, включая велодорожки и пешеходные маршруты.

Максим Ельцов, генеральный директор Первого ипотечного агентства:
– Мне больше по душе музеи, картинные галереи, креативные пространства, скверы для проведения выставок и времяпровождения жителей и гостей города.
Газон не поможет. Будет непонятный пустырь без функционала. Городская территория должна жить и быть полезной...

Сергей Орешкин, руководитель архитектурного бюро «А.Лен»:
– Думаю, должна быть совсем нейтральная архитектура. Нужно следовать опыту европейских стран: большая зелёная кровля с какими-то вырезами, а основной объём уходит под землю. Весь функционал должен быть обращён в сторону набережной. Там есть два бастиона, которые можно было бы восстановить. Напомню про конкурс, где одним из удачных проектов был музей блокады от финских архитекторов: большой холм, какой-то маленький объект сверху, всё остальное крыто под насыпью. 
Место военное, насиженное. Наверное, здесь должен быть музей, но с какой-то дополнительной функцией. Я бы сделал какой-нибудь кластер, например, технопарк Газпрома, где работали бы стартапы. Напротив находится креативное пространство ARTPLAY, где много молодёжи. Сделать на мысе музей плюс кампус – что-то подобное мини-Apple – было бы очень здорово; посадить сюда какое-нибудь подразделение ИТМО, чтобы бурлила жизнь. Получился бы хороший инновационный кластер. Возможно, при музее должен быть небольшой отель. Жалко, что ничего не осталось от старого Ниеншанца, плохо изучена история…

Наталия Киреева, руководитель отдела исследований компании JLL в Петербурге:
– В Петербурге отсутствует так называемый центральный деловой район. В городе представлено несколько разрозненных бизнес-кластеров. Один из удачных примеров – расположение бизнес-центров вдоль набережных (Петроградской, Выборгской, Аптекарской). 
У клерков они пользуются популярностью за счёт видовых характеристик, а арендные ставки там, как правило, на 20% выше среднерыночных. В районе Охты уже действуют БЦ Eighteidges и «Санкт-Петербург Плаза», идёт реконструкция «Буревестника». Офисное здание «Газпром нефти» удачно вписалось бы в эту локацию.

Роман Герасимов, телеведущий, член петербургского Союза архитекторов:
– Пока это место лучше всего выглядит на старинных картах и моделях, которые являют нам сказочный шведский городок Ниен с крепостью... Но это уже не вернуть. То, что предлагают нам археологи, судя по фотографиям и презентациям, конечно, и близко не тянет ни на какую Трою. Раскопанные и закопанные обратно остатки срубов, земляные валы и остатки фундаментов – это ценная часть истории города, о которой важно знать, написать, сохранить, но настоящего музея, точки притяжения там не получится.
Есть прекрасные примеры в Европе, как подобное сохраняют в первых этажах, под стеклом, так чтобы можно было пройти, посмотреть и т.д. А сам Охтинский мыс окружён унылой, рядовой советской застройкой. Может быть, это шанс для города – получить интересный пример новой архитектуры, что-то более осмысленное и интересное, чем стеклянный офисный «чайник» неподалёку. Здесь есть место для знаковой, современной архитектуры, чтобы проект имел интересный силуэт с разных точек. Это будет отдельный объём, который должен задавать идею и образ места, как на Охте, так и при взгляде с другого берега. Важно, чтобы был соблюдён высотный регламент. Если проект будет также содержать общественное пространство и парк, это станет находкой для района, где уже есть особая жизнь в ARTPLAY, интересные жилые проекты, но благоустроенным его не назовёшь. Выход к Неве – это вызов. Сакральное пространство для Петербурга. Но вот что делать с огромной автострадой и сильнейшими ветрами? Представим себе погоду с октября по март… Ещё одной «Новой Голландии» не выйдет. Но верю, что современные технологии работы с пространством смогут вернуть эту территорию Петербургу и его жителям. Жду, когда субботним утром можно будет предложить детям: «Ну что, махнём на Охту?»

Вячеслав Заренков, основатель компании «Эталон»:
- Если отбросить экономическую составляющую будущего проекта, этому месту больше всего подойдёт создание археологического парка с музеем истории появления и развития человечества под названием «Сотворение Мира».
Отдельный раздел можно посвятить истории России и Петербурга. Здесь же можно создать Грант Макет России, вроде того, что экспонируется на Цветочной 16, только более масштабный.